Знакомьтесь: ваша будущая жена-злодейка
Шрифт:
— Мне часто приходится принимать решения, от которых я не в восторге. Я не жалею о них, но и наблюдать за тем, к чему они приводят, мне тоже неприятно.
— О! — протянула я и, поддавшись порыву, выпалила: — Да у вас, лорд Кроуфорд, все-таки есть сердце! Пусть и покрытое коркой льда.
Он пожал плечами.
— Возможно. Кстати, зовите меня Максвеллом. Я думал, мы уже обсудили этот момент.
Я куснула щеку изнутри, чтобы не обронить что-нибудь лишнее. И все равно не удержалась от иронии.
— А мне показалось, что после неудачного поцелуя дистанция между нами снова увеличилась.
Макс
— Вероника, мне импонирует в людях две вещи: смелость и честность. Вы — тот редкий человек, который в равной степени обладает и первым, и вторым качеством. Так что дистанция — вы же так выразились? — между нами стала разве что меньше. К слову, поцелуй не был неудачным.
Его ладонь чуть сжала мою талию, чтобы увести в новый танцевальный поворот. Я, увлеченная разговором, не успела отреагировать и вцепилась в плечо Макса, чтобы не растянуться на полу. Макс замедлил шаг и помог мне удержаться на ногах. Такая поддержка — мимолетная, молчаливая, решительная — отозвалась странным волнением внизу живота. Щекотка, похожая на касание крыльев бабочек.
«Что?!»
Что? Я вовсе не то имела в виду!
— Так значит, вы не считаете поцелуй неудачным? — пробормотала я, пытаясь отключиться от возмущений Саймона.
— Ну я же ответил на него, — спокойно проговорил Макс. — Попытка была провальной, но к самому поцелую это не имеет отношения.
Я почувствовала, что окончательно запуталась в этой странной мужской логике. На что он, в конце концов, намекает, интриган?
— Разделяй и властвуй, — с умным видом сказала я просто, чтобы не молчать. — Хороший подход.
— Что-то вроде того, — уклончиво согласился Макс. — Вы быстро схватываете.
— Да, это я умею.
«Лучше бы ты умела любовное зелье варить!»
Подозреваю, что улыбка, которая предназначалась Саймону, вышла слегка пугающей, потому что Макс напрягся, а, когда музыка смолкла, с некоторым облегчением отстранился от меня.
— Благодарю за танец.
Макс склонил голову, я молча присела в реверансе. Со стороны мы наверняка казались приверженцами светского этикета — холодными и слегка надменными. Вряд ли кто-нибудь смог бы догадаться о том, что наша беседа была далека от пустой болтовни о погоде или обмена комплиментами.
Макс растворился в толпе, а я вернулась к тетушке. Маменька как сквозь землю провалилась, но я не стала ее искать. В конце концов, я подозревала о причинах (вернее, одной, вполне конкретной и блондинистой) ее исчезновения.
Бал закончился далеко за полночь, но я ушла раньше. Уже поднимаясь по ступеням лестницы с желтым ковром, я вновь подумала о Рози, и сердце сочувственно сжалось. Мне безумно хотелось заглянуть к ней в комнату, но, памятуя о словах Макса, я не стала этого делать.
Вместо столь бесславной затеи я прокралась к себе в спальню, разделась без помощи горничной и завалилась спать, даже не подозревая, что наутро меня будет ждать новое испытание.
Утро
— Маменька, а я говорю, никуда вы не поедете!
— Вероника! — маменька топнула ногой и потянула на себя шерстяную накидку, в которую я, какбультерьер, намертво вцепилась с другой стороны. — Отпусти немедленно!
Мы одновременно сверкнули глазами и под слабый писк горничной, готовой упасть в спасительной обморок, снова дернули накидку каждая в свою сторону. Раздался треск ткани, и мы с маменькой, не удержавшись на ногах, рухнули на пол.
— Боги! — воскликнула тетушка, входя в комнату. — Что происходит?
«Ника, дыши глубже! У тебя с пальцев вот-вот начнут сыпаться искры!»
Я сжала ладони в кулаки и до скрипа стиснула зубы. Цветные круги перед глазами стали меньше. Сила, рвущаяся из грудной клетки, притихла, но не улеглась до конца. Пожалуй, мне опасно испытывать сильные эмоции. В такие моменты я полностью теряю контроль над своим даром.
— Ничего особенного не происходит, — пропыхтела маменька, неловко поднимаясь на ноги. — Я решила навестить нашу с тобой родственницу Маргарет, а Вероника почему-то считает это плохой идеей.
Тетушка непонимающе нахмурила лоб.
— Маргарет?
Маменька досадливо цокнула языком.
— Ну та девица, живущая близ границы с Аскрутским королевством.
— Мари? — уточнила тетушка. — Ты про нее?
Я громко фыркнула и тоже поднялась с пола.
Маменька даже имени родственницы не помнит, к которой собралась с официальным визитом! Тут бы и дурак сообразил, что к чему.
— Да! — с облегчением ухватилась за слова тетушки маменька. — По счастливой случайности лорд Олдридж сегодня отбывает в деловую командировку в те края. Я попросила о разрешении влиться в его свиту. Путешествовать одной, даже порталами, слишком рискованно.
«Как складно лжет! — умилился Саймон. — Признавайся, в тебе точно не течет ее кровь? Вы так похожи».
Я досадливо цокнула языком. Попытка Макса разлучить маменьку с хлыщем провалилась. Кто вообще мог подумать, что такая светская львица, как Патрисия, отправится за этим блондинистым секретарем во тьму тараканью?!
— Тетушка, ну хоть вы скажите, что это неразумно! — в сердцах воскликнула я.
«И правда неразумно. Не собирается же твоя матушка сидеть там все три месяца командировки лорда Олдриджа?»
Еще вчера я бы лишь рассмеялась на вопрос Саймона, но теперь заколебалась. На лице маменьки явно читалась решимость человека, умеющего бросаться в омут с головой. Пара каштановых локонов выбилась из ее идеальной прически и упали ей на глаза, придавая ей лихой вид.
Я обернулась на тетушку в поисках поддержки, но потерпела неудачу. Агата сплела пальцы в замок и, задумчиво склонив голову, посмотрела на маменьку. Почему-то мне не понравился этот взгляд — быстрый, оценивающий и… полный странного торжества.