Знакомые кота Егора
Шрифт:
— Петровны след есть, — доложил он. — А вот след знакомой коровы не могу взять. За день тут кто только не проходил, кто только не пробегал.
— И чего ходят, куда бегают? Сидели бы по дворам в тенечке, — высказалась Марта. — А то снуют целый день туда — сюда, сюда — туда.
В другое время козел Козел напомнил бы Марте, что и она частенько носится по улице, как ошалелая, но сейчас промолчал. А Люкс поучал молодого пса:
— Еще поищи, еще… От Петровниной калитки начни. А ты, козел Козел, беги на скотный двор,
— Да ты что, Люкс. Я ведь и здесь подремать могу. Мне не привыкать, — даже обиделся козел. — Да и знакомая корова мне не чужая.
Наконец, когда совсем стемнело и загорелись звезды, из переулка донесся топот.
Навострив ухо, Черныш радостно сообщил, что идут все, кого они ждали, — и знакомая корова, и ее сынок, и хозяйка их Петровна.
— А Петровна даже хворостинку в руках держит, — разглядел козел. — Ну, я побежал, ребята, поздно уже…
— Пошли и мы, — предложил Люкс.
— А поговорить? — возмутилась Марта.
— Какие сейчас разговоры, — сказал Люкс. — Завтра, когда все узнаем, наговоримся…
— Где ты их встретила? — спросила бабушка у Петровны.
— Из лесу вышли. Это же надо куда забрели, — жаловалась Петровна. — А все телок. Вот я тебе задам, — погрозила она прутиком теленочку. — И молоко все высосал. Не пущу я тебя больше на зеленую травку.
Не знала Петровна, что зря она ругает теленочка. Вовсе и не он завел корову в лес, и не он выпил все молоко.
Как ворона летала на Круглое озеро
Старая ворона хорошо знала, где была знакомая корова…
В тот день, когда прибегал заяц Тишка, да так ничего и не рассказал, ворона отправилась сама к Круглому озеру.
Летела она над вершинами деревьев и то про себя, то громко на весь лес ругала Тишку: «Ишь, какой нежный! Слово ему не скажи! А что я такого сделала? Ну сказала: «Кошмар!», так не зря же… Каркнула, правда: «Марш отсюдова!», а он сразу бежать. Мог и подождать, пока я успокоюсь…»
Так она летела, покаркивая и поругивая Тишку, пока не заметила впереди стаю незнакомых ворон. Они кружились над одним местом, камнем падали вниз, потом опять взлетали и, конечно, орали во все горло.
Еще нельзя было разобрать, о чем они там кричат, но старая ворона догадалась, что стая делит какую-то добычу.
«Ага, подруженьки, сейчас я вам устрою переполох!» подумала она и замахала крыльями.
Сразу подлетать к чужой стае ворона не стала. У поляны, над которой кричали и суетились вороны, она уселась на сухую вершину высокого тополя, отдышалась и осмотрелась. Отсюда сверху хорошо было видно, что стая нашла какое-то погибшее животное и теперь готовилась к пиру.
«Ну, милые мои, держитесь! — обрадовалась ворона. — Теперь и вы узнаете, какой у меня характер!»
Есть у ворон несколько важных сигналов. Ну, например, «Большой сбор!» По этому сигналу все вороны собираются лететь на промысел,
Но самый неприятный и самый страшный сигнал: «Спасайся кто может!!!» Состоит он из трех вороньих слов: «Кар-р-р», с тремя «р», еще «Кар-р-р-р», но уже с четырьмя «р», а потом просто: «К-а-а!» Но это «Каа» надо так выкрикнуть, чтобы у тех, кто его услышит, перья поднялись дыбом. И означает этот сигнал: «Беги, спасайся, уноси ноги, а то все — пропала твоя воронья головушка!»
Всем этим сигналам воронята учатся с самого малого возраста. Знают они и строгий закон: ни один из этих очень важных сигналов нельзя подавать зря. А кто нарушит закон, будет сурово наказан или даже изгнан из стаи.
Старая ворона за свою жизнь побывала уже во многих стаях. Из всех стай ее с позором прогоняли. И каждый раз за одно и то же: она нарочно подавала сигнал: «Спасайся кто может!!!»
Ворону за ее провинность клевали, щипали, колотили крыльями. В том месте, где она пролетала, спасаясь от разгневанной стаи, еще долго потом кружились пух и перья. Но даже отсидевшись где-нибудь в чаще и придя в себя, ворона ни разу не решала, что больше так делать не будет. Уж очень ей нравилось наблюдать, как после сигнала вороны бросаются кто куда. Одни, выпучив глаза, мчатся над самой землею, чуть не налетая на деревья, другие взмывают в небо и носятся там то в одну, то в другую сторону. Третьи с перепугу залетают так далеко, что потом лишь через день, а то и через два находят свою стаю.
Да, посмотреть есть на что!
Рано или поздно нарушительницу закона разоблачали. Но, несмотря на синяки, царапины и потерянные перья, ворона вновь ожидала случая, чтобы подать сигнал: «Спасайся кто может!!!»
Вот и сейчас, чуть передохнув, старая ворона во весь дух заорала: «Кар-р-р! Кар-р-р-р! Каа!!!»
Ох, что тут началось! Какой поднялся крик, какой переполох! И вслед за другими воронами, бросившимися врассыпную, припустила и наша. А то ведь кто-нибудь мог догадаться, что это она подала сигнал, и тогда быть беде.
Торопясь как можно скорее улететь подальше, старая ворона еще долго слышала за собой испуганные крики. Ее даже обогнали две молодые вороны. «Ну уж эти-то, конечно, заблудятся, и не то что за день, а и за три не разыщут своих», — с радостью подумала ворона-обманщица. Наконец она совсем выбилась из сил, выбрала сучок и опустилась на него.
Старая ворона любила садиться на сухие сучки. С них лучше видно, скорее заметишь опасность, да и тебя могут принять за сучок и не станут зря беспокоить.