Знал бы прикуп
Шрифт:
— Рада, что ты все знаешь. Теперь я могу не лгать.
ГЛАВА 24
— Давай сначала, — сказал я. — Как тебя зовут?
— Карина.
— Мы же договорились: правду.
— Имя — настоящее. Да и фамилия… — Она усмехнулась. — Это он настоял, чтобы на моей визитке была его фамилия. Он хотел жениться.
— Артистка — тоже настоящая?
— Да. Я окончила студию киноактера.
—
Она помолчала, думала, с чего начать. Начала с неожиданной новости:
— Мне нужны деньги.
— Зачем?
— Не важно.
— И много?
— Пятьдесят тысяч. Лучше — сто.
— Для полного счастья, — не утерпел я. Она не обиделась.
— Я подцепила этого Шрагина. Но его нельзя было раскручивать внаглую. Он сам был готов дать многое, но просить было нельзя. Тут же становился подозрительным. Мог соскочить. Такое у мужиков бывает… — Объяснять очевидные нюансы ей не хотелось.
— И ты решила раскрутить его с помощью Людвига?
— Да.
— Как вышла на Людвига?
— Случайно. Встретила на одной вечеринке. И он мне понравился. Хотел того же, что и все, но не суетился. И вообще приятный.
— Ты была с ним?
— Да. И он согласился обработать Шрагина. Потом, на другой вечеринке, они встретились. И начали играть. Она замолчала.
— Дальше?
— Дальше все было так, как я рассказала. Этот Тренер выследил, что я встречаюсь с Людвигом. И застрелил его.
— Насчет этой троицы и похищения — все — правда?
— Да. Он жутко ревнивый. И ему ничего не стоит убить. Я только вышла от Людвига, потому что должен был прийти Шрагин. А эти выстрелили с крыши. И увезли меня.
Теперь все объяснялось. И ее ссора с мертвецом у дома.
— Ты возвращалась в квартиру?
— Да. Думала, еще можно помочь.
— Когда увидела, что поздно, открыла газ?
— Я даже не смогла войти. Увидела Людвига в крови, испугалась и убежала. На плите была турка с кофе. Наверное, кофе выкипел и залил огонь.
Это было вполне вероятно.
— Что потом?
— Садист сказал, что убьет всех, с кем я буду встречаться.
— Но как было не пойти в милицию?
— Я не могла этого сделать.
— Почему?
— Мне нужно было доставать деньги. И я не могла терять время на все эти разборки.
— А то, что Людвиг и Шрагин потеряли жизнь, — ничего?
— До того как убили Людвига, я еще думала, что это всего лишь угрозы. А потом… Была уверена, что раскрутим Шрагина тайком. Они как раз уезжали.
Все действительно сходилось. И Шрагин, и Людвиг пострадали от ревности маньяка. Деньги того не интересовали.
—
— Ты сказал, что Шрагин убит, и я все поняла. Но что мне оставалось делать? Мне нужны деньги. Думала, ты испугаешься и достанешь хоть сколько-то. Но ты не испугался. И у тебя нет денег.
— Откуда ты знаешь о письме и о том, что мне тоже нужны тысячи?
— У Шрагина была знакомая. Она в курсе и рассказала ему. Я узнала уже от него.
— Что случилась, когда ты вышла от меня?
— Они ждали меня внизу. Наверное, выследили. Это была моя ошибка. Они должны были вернуться только на следующий день, но вернулись раньше.
Мне стало не по себе: убийцы знают, где я живу, и имеют на меня зуб.
— Почему меня не тронули? — спросил я.
— Они о тебе не знали. Только вчера вычислили. Тебе нужно быть осторожным. Ты не можешь пожить у этих друзей?
Я пропустил последний вопрос мимо ушей. Спросил:
— Это он избил тебя?
Она усмехнулась:
— А кто же? И насчет кислоты — правда. Он сказал, что не убьет меня. Как бы я себя ни вела. Но изуродует. Чтобы я никому не была нужна. Избил, чтобы я видела, какой буду Но предупредил, что буду намного страшнее.
Теперь сходилось все. Но верить ли до конца услышанному, я не знал. От достоверных легенд этой актрисы уже нахлебался.
Но даже если все, что она рассказала, правда, ее идеи насчет шантажа убийц были чистой утопией. Может быть, еще сегодня в полдень я бы не упустил этот гиблый шанс заработать. Но сейчас уже была ночь. И Ольга меня уже кинула.
Вновь вспомнил Ольгу — тронул языком ноющий зуб. Она сработала вернее этой актриски. И неприятностей почти никому не принесла. Разве что мне и Коте. Не говоря уже о том, что обошлась без смертей и шантажей маньяков-визажистов, накладывающих макияжи из синяков и кислотных ожогов.
— На меня не рассчитывай, — сказал я.
— Почему? — Она, похоже, растерялась. — Я же сказала правду.
— Именно поэтому.
— Тебе не нужны деньги?
— Нет.
— Это не правда.
— Не твое дело.
— И ты мне не поможешь?
— Нет.
— Но мне больше не к кому обратиться. Ты это можешь понять?
— Могу Тебе действительно не к кому обратиться, потому что всех, к кому ты обращалась, убили. Меня просто не успели. Только дебил-самоубийца рискнет связываться с тобой. — К концу тирады я вполне разошелся.
Она долго молчала. Потом тихо произнесла:
— Ты прав. Кто со мной захочет иметь дело. — И добавила: — С такой.