Знаменитые дома, замки, усадьбы.Популярная энциклопедия архитектуры

Харит Михаил

 Но этот загадочный период ломки старых канонов и догм очень быстро закончился, причем, одновременно во всех странах. Началась мировая война, революция в России…

 Федор Шехтель оказался самым ярким и плодовитым мастером стиля модерн в Москве. Он проявил потрясающую фантазию в использовании новых конструкций и методов оформления интерьеров. Построенные им здания во многом определили внешний вид старой Москвы.

 Все четыре фасада здания выглядят абсолютно по-разному. Окна имеют разный уровень и форму, и ни одна деталь в отделке здания не повторяется.

 Изнутри дом удивляет не меньше,

чем снаружи. Доминанта интерьера — витая лестница в форме спирали. Этот архитектурный прием, позволяющий особым образом организовать внутреннее пространство, Шехтель использовал очень часто. Все детали отделки — от люстры до розетки на стене — мастер придумал лично. Элементы конструкции и декора органично взаимосвязаны.

 Фантастически красив мозаичный фриз, изображающий цветущие орхидеи. Над центральным холлом возвышается шатер стеклянного светового фонаря – витраж с пейзажем. В свое время особняк выразил новаторские идеи и перспективы технического характера: здесь был сооружен первый в Москве кондиционер, а также лифт для сообщения парадного этажа с кухней. Оконные рамы, двери, решетки балкона, парадный портал напоминают то улиток, то крабов, то абрис мощной человеческой фигуры, как бы слитой с природой.

 Работоспособность Шехтеля была просто фантастическая. Он мог работать без устали до 20 часов в сутки. За несколько лет он стал одним из самых модных и высокооплачиваемых архитекторов в Москве конца 19-начала 20 века. Он жил в великолепном особняке на Большой Садовой, спроектированным и постоенным им лично в стиле романтической готики. Фантазийная готика из которой вышел потом стиль, получившей название «московского модерна» – был очень свойственен Ф.Шехтелю.

 Но наступила революция и все резко изменилось.

 Федор Шехтель искренне пытался адаптироваться к новой жизни и стать нужным советской стране. Среди его последних работ — грандиозные проекты моста и электростанции Днепрогэса, завода в Болшево. К сожалению, эти проекты остались неосуществленными. Был построен лишь павильон Туркестана на ВДНХ в 1923 году.

 Шехтель не эмигрировал, он был уверен, что новая власть, в конце концов, примет его.

 В 1918 году архитектора с семьей выселили из особняка на Большой Садовой. Он скитался по коммунальным квартирам до самой смерти в 1926 году. Шехтель тяжело болел, голодал и бедствовал, но продолжал упорно работать. «Я строил Морозовым, Рябушинским, Фон-Дервизам — и остался нищим. Как это все глупо…» — искренне недоумевал он.

Характер и воспитание. (Первые владельцы дома)

Здание было создано по заказу одного из крупнейших финансистов России Степана Павловича Рябушинского.

 Двадцатипятилетние «Товарищества мануфактур П.М. Рябушинского с сыновьями» семья миллионеров Рябушинских торжественно отмечала в 1913 году. К этой дате был выпущен «краткий очерк деятельности в исторической связи трех поколений...» — прекрасно изданная книга «Торговое и промышленное дело Рябушинских».

 История восхождения мощного клана промышленных магнатов изложена в ней «от Адама»: во второй половине XV века преподобный Пафнутий основал монашескую обитель на берегу реки Протвы, недалеко от Боровска;

отовсюду стекались к монастырю богомольцы, оседая на окружающих его землях — в слободах Высоцкой, Рощинской, Ребушинской... В 1767 году по указу Екатерины II монастырские земли перешли в собственность государства, а крестьяне, которые жили на них, стали называться «экономическими». Из тех самых «экономических» крестьян Ребушинской слободы и вели свой род будущие миллионеры Рябушинские.

Первым самостоятельное торговое дело в холщевом ряду Гостиного двора начал 16-летний Михаил. Он записался в третью гильдию московского купечества в 1802 году под фамилией Яковлев (Яковом звали его отца).

 Во время Отечественной войны 1812 года торговые ряды, как и большая часть города, cгорели. Московское купечество в массе своей разорилось. Подняться смогли лишь единицы — сильные духом. В их числе был и Михаил Яковлев (в 1820-м году он получил у магистрата разрешение именоваться Ребушинским — по месту рождения, с годами фамилия изменилась на Рябушинский).

 Упорно, шаг за шагом стремясь к намеченной цели, копил он богатство. Всю прибыль вкладывал в дальнейшее развитие своего дела — купил еще несколько лавок, кроме холщевого товара постепенно стал торговать шерстяными тканями, затем входившими в моду бумажными. В 1846 году М.Я. Рябушинский купил небольшую ткацкую фабрику недалеко от Голутвинского переулка. В преемники себе готовил сына Павла, не очень заботясь о его образовании — уметь читать и писать, считал он, вполне достаточно.

 С 14 лет Павел служил «мальчиком» в лавке отца, составлял ежегодные отчеты. Их приурочивали к Пасхе и называли так: «Христос Воскресе. Господи благослови Христос. Счета капитала и палатки московского купца Михайлы Рябушинского».

 Год от года отчеты росли, цифры в них становились все круглее.

В год смерти Михаила Яковлевича, в 1858-м, Павлу Рябушинскому исполнилось 38, но за спиной был уже 25-летний стаж работы в отцовском деле. Оно процветало.

 В 1899 году Павел Михайлович Рябушинский скончался.

К этому времени четверо его сыновей из восьми, окончив Академию практических наук и пройдя стажировку за границей, активно работали в родительском деле. Позднее к старшим сыновьям присоединились трое младших.

 Лишь один из братьев — Николай, не имевший склонности к торгово-промышленным делам, не работал в семейной фирме.

 Руководство фирмой принял Павел Павлович — старший из Рябушинских третьего поколения.

 К началу первой мировой войны на предприятиях Рябушинских было занято более 4,5 тысячи человек; годовой объем производства составлял 8 миллионов рублей.