Знаменитые писатели Запада. 55 портретов
Шрифт:
В 1901 году Альберт Эйнштейн закончил технологический институт в Цюрихе, получил швейцарское гражданство и намеревался преподавать науку, но не смог найти постоянной работы. Пришлось зарабатывать на хлеб в качестве эксперта патентного бюро. Но он не отчаивался и упорно искал новые тропинки к вершинам науки. Один из его первых трудов — «Новое определение размеров молекул» — был принят в качестве докторской диссертации. В 1905 году, в 26 лет, Эйнштейн сформулировал так называемый принцип относительности и стал «непризнанным гением». Однако непризнанным он пробыл недолго, его настиг вал не только признания, но и мировой славы.
В
В 1922 году Альберт Эйнштейн был удостоен Нобелевской премии. Но это не помешало фашистам, когда они пришли к власти в Германии, презрительно отозваться об ученом как о «еврее, который произвел большую шумиху своими путаными идеями». А в нацистском журнале были опубликованы портреты врагов рейха. Под фотографией великого ученого значилось: «Эйнштейн. Еще не повешен».
Новой родиной для Эйштейна стали США. В 1940 году он получил американское гражданство и стал работать в качестве профессора физики в городе Принстоне в Институте фундаментальных исследований. По своим убеждениям Эйнштейн был социалистом, либералом и интернационалистом, непримиримым врагом нацизма. Был несколько наивен: верил в эффективность централизованного управления экономикой и считал, что СССР — оплот мира, демократии и справедливости. В Советском Союзе Эйнштейн никогда не был. Отношение к ученому у нас неоднократно менялось, в зависимости от его высказываний по тем или иным проблемам, от «большого друга Страны Советов» до «заблудившегося западного интеллектуала». К примеру, идея Эйнштейна создать единое мировое правительство (Эйнштейн — глобалист?) никак не могла вызвать одобрение у советских вождей.
Советская власть подозрительно относилась к интеллектуальным проектам Эйнштейна, а советская интеллигенция любила неординарного ученого. Его фотоснимок со всклокоченными волосами и высунутым языком украшал многие квартиры наряду с фотографией не менее любимого Хемингуэя, «папы Хэма» с бородой и трубкой во рту.
Альберт Эйнштейн прожил 76 лет и умер 18 апреля 1955 года, умер легко: заснул и не проснулся. Он не хотел ни могилы, ни памятника, ни публичной траурной процессии… Его прах был развеян по ветру, а мозг сохранен — оказался обыкновенным с виду, средних размеров. Мозг Эйнштейна, помещенный в раствор формальдегида, пребывал в течение 40 с лишним лет в гараже у доктора Томаса Харви — патологоанатома клиники Принстонского университета, которому выпала честь произвести вскрытие трупа великого ученого. Доктор Харви хранил мозг Эйнштейна в… банке из-под печенья. После его смерти банка попала в руки журналиста Майкла Патернити, который перевез бесценный груз на другой конец Америки.
«Это был чистый театр абсурда, — вспоминал Майкл Патернити, — ехать по современной Америке с мозгом Эйнштейна в банке, заходить с ним в закусочную „Макдоналдс“, заносить на ночлег в гостиницу. Ничего невероятнее не придумаешь…»
Мозг Эйнштейна стал темой еще одной книги в огромной эйнштейниане.
Эйнштейн
Когда ученый умер, на тумбочке в госпитале лежали листки неоконченной статьи в защиту мира. Последняя написанная его рукой фраза гласила: «Повсеместно разыгравшиеся политические страсти требуют новых жертв».
В речи на праздновании в честь 60-летия Макса Планка Альберт Эйнштейн сказал: «Как и Шопенгауэр, я прежде всего думаю, что одно из наиболее сильных побуждений, ведущих к искусству и науке, — это желание уйти от будничной жизни с ее мучительной жестокостью и безутешной пустотой, уйти от уз вечно меняющихся собственных прихотей. Это причина толкает людей с тонкими душевными струнами от личного бытия вовне в мир объективного видения и понимания. Эту причину можно сравнить с тоской, неотразимо влекущей горожанина из окружающей его шумной и мутной среды к тихим высокогорным ландшафтам, где взгляд далеко проникает сквозь неподвижный чистый воздух, тешась спокойными очертаниями, которые кажутся предназначенными для вечности».
Возвышенный стиль Эйнштейна переложим на более понятный. Как и Шопенгауэр, Эйнштейн был философом (сначала физиком, а потом философом — или наоборот?). Он был замкнутым человеком, отрешенным от окружающего мира и погруженным в собственный внутренний мир. Таких людей называют аутистами. Они ощущают трудности в общении и налаживании контактов с другими людьми. Аутистам трудно поддерживать разговоры на самые обычные житейские темы. Они предпочитают говорить только о высоком. И собеседники их, как правило, не понимают.
Говорил Эйнштейн бессвязно и тихо, особенно в конце жизни. А по молодости казался подчас жизнерадостным и не чуждым юмора. Очень скромно оценивал самого себя: «У меня нет никакого таланта, а только страстное любопытство». Был равнодушен к театру и кино. Любил литературу и много читал. Среди любимых его писателей: Шекспир, Гейне, Шиллер, Лев Толстой и Достоевский. «Достоевский дает мне больше, чем любой ученый, — признавался Эйнштейн. — Он вызывает у меня этический порыв такой непреодолимой силы, какой возникает от истинного произведения искусства».
Закономерный вопрос: как относился Эйнштейн к религии? 24 апреля 1920 года раввин Нью-Йорка Герберт Гольдштейн по поручению городской еврейской общины послал ученому телеграмму с единственным вопросом: «Верите ли в Бога?» Эйнштейн тут же телеграфировал ответ: «Я верю в Бога Спинозы, который обнаруживается во всеобщей гармонии всех вещей, а не в Бога, который интересуется судьбами и делами людей».
И еще одна формулировка Эйнштейна: «Наука без религии ущербна, религия без науки слепа».
Какие водились за Эйнштейном привычки и пристрастия? Любил природу, удивлялся всяким жучкам, любил слушать пение птиц. Никогда не употреблял спиртного. Однако курил. Дружил с шахматным экс-чемпионом мира Эммануилом Ласкером, но не играл в шахматы. Обожал плавать на яхте под парусами и, разумеется, в полном одиночестве. В быту был абсолютно непритязателен. Для бритья использовал мыло, которым мылся: «Два сорта мыла — это слишком сложно для меня». Предпочитал ездить в поездах в третьем классе и останавливался в дешевых гостиницах. Комфорт для него как бы не существовал вовсе. Одевался проще простого: фуфайка да сандалии. И последнее: никогда не расставался со скрипкой, брал ее даже с собой в гости. Играл посредственно. Но то, что пело внутри него, не слышал никто.