Знание-сила, 2004 № 10 (928)
Шрифт:
В атмосферу не выбрасывается ничего. Конечные продукты —инертные материалы для топливной, химической и других отраслей промышленности. Почти весь парк эксплуатируемых транспортных машин (миллиард автомобилей, тепловозов, теплоходов, тракторов) надо не выбросить, а дооборудовать в ходе технической эксплуатации. Воздушный бассейн автострад и мегаполисов очистится до неузнаваемости. Расходы автовладельцев снизятся: доработанные машины будут несколько экономичнее, а доходы нефтяных и газовых корпораций — в безопасности, значит, не увеличится угроза войн, и за изобретателями в этой области охотиться не потребуется. Остается только эти технологии, частью экспериментально
Это иная тема, о ней — в следующий раз.
ГЛАВНАЯ ТЕМА
Когда мы едим...
Самовоспроизводящие молекулы захватывают необходимые им для роста и размножения вещества из окружающего пространства. Самовоспроизводящиеся ритуалы ясно указывают твое место в семье и в обществе Сознательная и полуосознанная «организация самого процесса» еды скрепляет малые и большие человеческие коллективы, связывает прошлое и будущее, высокое и низкое, мир дольний и горний...
Ну, много еще мы делаем, когда едим...
Борис Жуков
Диетические сказки
Не так давно на одном интернетовском форуме участников попросили рассказать, что они знают и думают о генно-модифицированных (ГМ) продуктах. Ответы были очень разными по размеру, глубине знания проблемы и серьезности отношения к ней, но в большинстве своем вполне разумными, е отличие от того, что обычно пишут об этих продуктах в прессе. Странным показался только один, автор которого приводил мнение своего американского знакомого: дескать, в Штатах вся капуста трансгенная. Сколько ни пытался ее заквасить, стоит, зараза, неделями и не киснет...
Для справки: сегодня ни в США, ни где-либо еще нет ни одной грядки ГМ-капусты. Ларчик открывался просто: незадачливый любитель капустки наверняка живет в квартире со стеклопакетами и кондиционером, причем последний, небось, еще и снабжен системой обеззараживания. Откуда же в ее воздухе возьмутся дрожжи, чтобы сквасить капусту? А сам гурман хоть в школе и учился, конечно, ни о каких микроорганизмах не думает и рассуждает, как Винни-Пух: раз капуста не киснет, значит, это неправильная капуста.
Это был редкий случай, когда можно было наблюдать рождение очередного мифа о еде. Обычно они появляются готовыми словно бы ниоткуда: вчера еще слыхом не слыхали, а сегодня — кто же этого не знает? И потом еще долго маячит где-то на периферии сознания: мода на бессолевые и бессахарные диеты давно миновала, а словосочетание «белая смерть» до сих пор в ходу. Строго говоря, такому мифу вообще не обязательно быть связанным с чем-то реальным. Кто не слыхал, скажем, о «шлаках», накапливающихся в организме при «неправильном» (чересчур обильном, с большой долей мяса и т. п.) питании и выводимых из него с помощью лечебного голодания или специальных диет? Между тем за десятилетия существования этой концепции пресловутые «шлаки» так и не удалось идентифицировать ни с какими конкретными веществами, привязать к конкретным органам, тканям или внутриклеточным структурам, да и
Впрочем, абсолютные фикции вроде «шлаков» — все-таки скорее исключение в кулинарной мифологии. Подавляющее большинство гастрономических мифов посвящено вполне реальным продуктам, блюдам и способам приготовления. И очень часто в них можно выделить некое рациональное зерно — утверждение исходно содержательное и относительно верное, но гипертрофированное до неузнаваемости. В самом деле, популяции, 55 процентов которой страдают избыточным весом, наверное, в самом деле было бы полезно несколько умерить потребление сахара. Однако от этого благого пожелания до хлесткой клички «белая смерть» — дистанция огромного размера.
Доходит до анекдота: многие российские дамы полагают, что можно похудеть, если есть побольше фруктов. Рациональное зерно очевидно: калорийность фруктов куда ниже, чем большинства традиционных продуктов нашего стола, за исключением разве что части овощей, безнадежно проигрывающих фруктам в престижности и привлекательности. (Правда, и их не рекомендуется есть, сколько влезет: свиньи, которых кормят одними яблоками, но вволю, успешно набирают жирок.) Однако широкие женские массы поняли так, что фрукты можно есть не вместо опасной для фигуры снеди, а в дополнение к ней — они, мол, нейтрализуют ее действие.
Особенно легко рождаются такие мифы, когда в широкую печать проникают результаты какого-нибудь исследования, анализирующего связь между уровнем потребления продукта А и риском заболевания Б. Худая слава еще одной «белой смерти» — соли — началась как раз с обнаружения положительной корреляции между ее потреблением и уровнем артериального давления. Подобную связь можно трактовать как угодно: возможно, высокое давление вызывает тягу к соленому или то и другое — следствия некой более общей причины. Однако массовое сознание принципиально несовместимо с вероятностными концепциями: раз гипертоники едят больше соли — значит, соль вызывает гипертонию!
В другом случае не понадобилось даже исследований. Достаточно было простого рассуждения: атеросклероз — это образование бляшек на внутренних стенках сосудов, бляшки состоят из холестерина, холестерина много в яйцах. Следовательно, омлет — причина атеросклероза. Несмотря на ученые слова «атеросклероз» и «холестерин», данная логическая конструкция, по сути, не отличается от тех, что были в ходу у каннибалов Новой Гвинеи: чтобы быстро бегать, надо обглодать коленную чашечку хорошего бегуна.
Самый, пожалуй, забавный миф такого рода (проживший, правда, совсем недолго) родился где-то в начале 70-х, когда в медицинские исследования пришли методы математической статистики — в частности, корреляционный анализ. При рассмотрении влияния разных заболеваний друг на друга внезапно обнаружилось, что среди хронических алкоголиков смертность от рака чуть ли не вдвое ниже, чем для всего населения в целом. Работа наделала много шума, были предложены теоретические модели, рассматривавшие взаимодействие этилового спирта со свободными радикалами, ароматическими углеводородами и прочими канцерогенами. А потом кто-то привлек дополнительную статистическую информацию — данные о продолжительности жизни, распределении онкологических заболеваний по возрастам и т. п. И стало ясно, что до рака пьяницы просто не доживают.