Знания Крови
Шрифт:
Семён был такой жертвой. Я бил его, и был счастлив тому, что слепой парнишка, мой бывший друг, не может даже оттолкнуть меня, парализованный страхом и чувством вины. Вины за то, что стал инвалидом. И каждый раз, когда я избивал его, я пытался укоренить в нём это чувство вины.
Я бы хотел, чтобы человек, который рассказывает вам эту историю, был хорошим. Чтобы он мог смотреть на себя в зеркало без отвращения; чтобы он хотя бы одну ночь в году мог думать о чём-то, кроме того возбуждения — эмоционального, физического, сексуального — что он получал, раз за разом опуская специально купленный для этого ремень на лицо и грудь взрослого человека.
Beta 15.
Я лежал на земле, но был в сознании. Голова гудела, но в глазах не плыло. Парень в обмотках был близко, но ещё не сидел на мне верхом — значит между пропущенным ударом и этим моментом прошло не больше секунды. Потеряться на секунду всё равно плохо, но я был рад тому, что всё ещё соображаю.
— Не так уж ты и хорош, — усмехнулся я, и парень в обмотках попытался меня оседлать. Нет ничего проще — сесть на грудь лежащему и нанося удар за ударом по лицу и черепу уже не позволить ему встать.
Я встретил подонка ударом ноги, прямо под коленку. Получилось хорошо, и парень в обмотках взвыл, его нога подогнулась, и этой заминки мне хватило, чтобы оказаться на ногах. Я пропустил два удара в голову и остался в сознании — это придавало уверенности в себе.
— Ты себе эти тряпки, что, ради понтов намотал? — подбадривая самого себя, спросил я. Парень посмотрел на меня с ненавистью, сплюнул на асфальт и двинулся вперёд, впрочем, уже не так уверенно. Мне с самого начала нужно было внимательнее отнестись к его внешнему виду — да, руки длиннее чем мои, и достаточно жилистые, чтобы быть руками боксёра, но живот дряблый, ноги в джинсах и мажорских туфельках, говорят о том, что парнишка рассчитывал на лёгкую драку.
Новую серию коротких выпадов — левый, правый прямой — я отвёл в сторону намного увереннее. Вторую, более сложную — левый в голову, левый в корпус, правый в корпус, левый прямой — с некоторым трудом. Я никогда не умел боксировать, и выйти из глухой обороны для меня означало пропустить очередной удар. Парень в обмотках теснил меня всё дальше и дальше, уводя из двора в котором началась драка, что в общем-то мне было только на руку. Олега я уже не видел, значит он скорее всего смог сбежать. Парень в обмотках набросился снова, но в этот раз, я уже не смог заблокировать все удары — стоило один раз повестись на обманку и подставить корпус, как моя удача закончилась. Кулак в тканевой обмотке вошёл мне в бок, сбил дыхание, и следом за ним, на меня обрушился новый град ударов. И конечно же, все в голову. Я думал, что на этом всё и закончится, но внезапно удары прекратились. Когда мир вокруг меня снова обрёл резкость, я увидел перед собой Олега.
— Спасибо, — прочитал я по губам, хотя никогда и не умел этого. Звука не было. Только разбитое в кровь лицо моего сослуживца, и стоящий на коленях парень в обмотках. Олег снова ударил его, уже по затылку, но чем я разглядеть не мог. Наш противник снова упал. Олег схватил меня за руку и потащил прочь от места драки. Я перешагнул через тело парня в обмотках — крови не было видно, но ублюдок лежал смирно. Описать дорогу мне сложно — пару раз сознание тухло, но не больше, чем на секунду или две. Да и ноги продолжали в этот момент меня послушно нести туда, куда вёл Олег. Я был бы благодарен, если бы был в себе. Возле оператора, все ещё
— Ты в порядке? — спросил Олег, когда мы остановились возле одного из одинаковых подъездов многоквартирного дома. Я кивнул, ощупывая лицо. Оно горело, и каждое прикосновение вызывало боль. Нос был разбит, но вроде не сломан.
— А ты? — спросил я в ответ. Олег пожал плечами. Его физиономия напоминала скорее два плохо слепленных между собой куска пластилина — красный и синий. Он достал из кармана лазерный ключ — небольшой медальончик с золотистым кружком, и приложил его к алому отверстию на двери подъезда. Та послушно отворилась, и мы вошли внутрь.
По лестнице мы поднимались молча, и даже когда Олег открыл дверь своей квартиры и пропустил меня внутрь, мы не произнесли ни слова. В квартире горел свет, но было пусто. Я с трудом стянул с себя обувь, и прошёл на кухню, следом за Олегом. Тот даже разуваться не стал. Уселся на стул, вытянул ноги, закрыл глаза. Я сел напротив него, приложив к лицу то ли солонку, то ли перечницу. Холодная, стеклянная, и на том спасибо. Мы так просидели минут пять.
— Один живёшь? — спросил я зачем-то.
— Ну, — сын синяка и кровоподтёка, который раньше был лицом Олега, раскрылся в чём-то, похожем на рот. — Сходил, называется, в ларёк за кофе. Хоть с паспортом ходи теперь.
— Регистрация есть?
— Ну конечно, — мне сложно было разобрать эмоции в голосе Олега. Он дёрнул плечом, встал, подошёл к холодильнику, достал оттуда кусок замороженного мяса. Посмотрел на меня, достал ещё один, протянул мне. Я с благодарность кивнул, прикладывая мясо к лицу. Олег сделал то же самое.
Мы снова замолчали — разговаривать то особо было не о чем. Я осматривал вполглаза кухню — никаких предметов, которые могли бы выдать религиозность моего коллеги не было видно. Это успокаивало, но в то же время становилось немного неловко — Олег не дал отморозку расстелить твою кожу по асфальту, а ты напрягаешься, боишься. Но этот страх нельзя было просто выключить.
— А ты чего так поздно с работы шёл, Нарица? — Олег, как и все, называл меня исключительно по фамилии. Я не был против.
— Огр попросил помочь с одним делом, — уклончиво ответил я. — По итогу, только вечером и освободился, когда все ушли уже. Думал, что на последний поезд смогу успеть.
— Спасибо ещё раз, что встрял.
— Тебе спасибо, — я попытался улыбнуться, но улыбаться было намного больнее, чем просто говорить. Понятия не имею почему, челюсть сломана не была. — Я вообще надеялся, что ты убежать успеешь.
— Я тоже, — Олег пожал плечами. Он переложил кусок мяса на другую сторону лица, я последовал его примеру. — Надеюсь ты на камеру не попал. За нападение на оператора могут и подтянуть.
— Нет, я сзади подошёл. А вот тебя то засняли. Надо было камеру разбить, наверное. Но я не в том состоянии был.
— Ну, у меня регистрация есть, значит напасть на меня права не имели, — Олег неуверенно повёл плечо. В целом он был прав. Вряд ли налётчик или оператор будут пытаться выяснять отношения в суде, если конечно удар штативом не нанёс парню в обмотках каких-то серьёзных повреждений. Всё-таки не самая лёгкая штука. Однако, от этих уродов всего можно было бы ждать. — Если решатся выставить видео, придётся писать заявление.