Знаю, ты вернешься
Шрифт:
— А этот дом… — Найджел отчаянно цеплялся за любую возможность если не удержать Мелинду, то хотя бы отсрочить ее отъезд.
— Этот дом меня не интересует. — Из голоса Мелинды исчезли мягкие сострадательные нотки. — Можешь поступать с ним как тебе заблагорассудится. Я не стану на него претендовать.
— Но ведь это дом, в котором ты выросла. И потом, его цена вместе с участком… это целое состояние. Ты могла бы его продать.
Мелинда покачала головой.
— В средствах я не нуждаюсь, — задумчиво сказала она. — К тому же у меня нет морального права распоряжаться этим домом. Это право всецело принадлежит тебе. Ведь ты был
— Да? — Найджел жадно взглянул на нее. Может, все же передумает?
— Тебе тоже лучше уехать отсюда.
Найджел обреченно вздохнул. Значит, все дальнейшие попытки бесполезны.
— Поверь, Найджел, я очень хорошо понимаю, что ты сейчас испытываешь. Мне очень жаль, но… — Мелинда беспомощно развела руками. — Чем раньше ты отсюда уедешь, тем скорее забудешь все это. Вернешься к своей прежней жизни… Я многое отдала бы, чтобы не причинять тебе страданий, но я ничего не могу изменить.
Мелинда бросила на Найджела грустный, почти умоляющий взгляд и сделала пару шагов к нему, словно хотела обнять на прощание. Найджел протянул руки, Мелинда вздрогнула, словно опомнившись, и, резко отвернувшись, почти бегом бросилась прочь из комнаты.
Найджел услышал звук ее легких шагов вниз по лестнице, затем шум отъезжавшего автомобиля.
8
В просторном офисе было тихо, как и всегда в этот час. Найджел, стоя у окна, задумчиво наблюдал за потоком машин, казавшихся с такой высоты микроскопическими. Невесело усмехнувшись, он подумал, что вполне может простоять так весь день, для него это ничего не изменит.
Особой необходимости находиться сейчас в офисе у Найджела Виттерса не было. Как, впрочем, и в любое другое время. И все же было две важных причины, вынуждавших его каждое утро отправляться, как он объяснял своей очередной пассии, «делать деньги». «Делание денег» заключалось в проверке почты, неспешном написании очередной статьи для научного сборника или альманаха, ответы на письма зарубежных коллег. Все эти занятия никоим образом не требовали присутствия Найджела Виттерса в этой строго и несколько аскетично обставленной комнате, которую он снимал в одном из небоскребов Нью-Йорка.
Что же касается упомянутых причин… Найджел отошел от окна и принялся невнимательно просматривать почту. Первая причина — тоска, порой невыносимая, иногда приглушенная или даже едва ощутимая. Но полностью она не отступала никогда. От этой изматывающей, опустошающей тоски Найджел пытался уйти с головой в работу. Отчасти это помогало. Пусть не вполне, но все-таки. Да, это все же лучше, чем алкоголь. Найджел превосходно понимал, что ни работа, ни тем более алкоголь не помогут вернуть его прежнюю разрушенную жизнь. Работа, по крайней мере, не разрушала его самого. К тому же такая жизнь ни у кого не вызывает повышенного интереса, не дает пищи для пересудов, скандалов и прочих развлечений для друзей, соседей и просто знакомых. Жизнь как у всех, ни больше и ни меньше.
Вторая причина — девушки. Не сказать, что их было много, но время от времени они появлялись. Найджел лениво и высокомерно знакомился с ними, и, к его удивлению, именно такая манера привлекала девушек больше всего. Вот уж действительно мотыльки. К тому же Найджелу было лень ходить
Хотя чаще всего девушка на какое-то время переселялась в квартиру Найджела. В таких случаях он насмешливо наблюдал, с каким энтузиазмом очередная прелестница принималась создавать уют в его холостяцкой берлоге. Он-то знал, что все это ненадолго. Заканчивались эти короткие романы всегда одинаково. Поняв, что привязать к себе Найджела ей не удастся, несостоявшаяся дама сердца исчезала навсегда. В зависимости от темперамента очередная пассия делала это со скандалом, со слезами или с грустной улыбкой, но факт остается фактом — расставание оказывалось неизбежным.
Найджел едва замечал их исчезновение. В лучшем случае он досадовал, что вскоре ему придется заводить очередное знакомство. Женщине всегда находилось место в доме Найджела и в его постели, но ни одной из них так и не нашлось места в его сердце. Даже самого крохотного уголка. В сердце Найджела раз и навсегда поселилась, возможно сама того не ведая, его бывшая жена.
И вот для того, чтобы не проводить с неинтересной и не нужной ему женщиной ни единого лишнего часа и быть избавленным от неизбежных разговоров о планах на будущее, Найджел каждое утро ретировался в свой офис. Ради этого да еще для поддержания внутреннего покоя он готов был нести дополнительные расходы на аренду офиса и мириться с ежедневными поездками через весь город.
Девушки, конечно, чувствовали его безразличие, многие безуспешно пытались пробить эту стену холодности и равнодушия, но все попытки заканчивались неизбежным расставанием. Вот и нынешняя его вялая связь, похоже, близится к завершению. Что ж, это ведь не в первый и не в последний раз.
Оказавшись дома ближе к полуночи, Найджел незамедлительно понял, что его предположение о финале сбылось с абсолютной точностью — в квартире было удивительно тихо, к тому же никто не выбежал ему навстречу с успевшими надоесть расспросами. Найджел с облегчением вздохнул. Как, оказывается, приятно возвращаться в пустую квартиру, до краев наполненную уютной тишиной и покоем. И кто только придумал, что нет ничего прекраснее, чем вернуться домой, где тебя ждут? Этот, казалось бы, риторический вопрос тут же отозвался невнятной болью. Вот если бы его каждый вечер ждала с работы Мелинда, разве стал бы он как можно дольше оттягивать свое возвращение?
Войдя в гостиную, Найджел тотчас заметил листок бумаги, прижатый невесть как занесенной в его квартиру безвкусной фарфоровой статуэткой. Откуда, кстати, она взялась? Должно быть, осталась на память об одной из претенденток на долгую совместную жизнь. Найджел пробежал глазами послание, в котором обиженная девушка выражала уверенность в том, что он «еще пожалеет, но будет уже поздно».
Невесело усмехнувшись, Найджел скомкал записку и щелчком отшвырнул в угол гостиной. Согласно его классификации, авторша этого послания относилась к слезливым истеричкам. Что ж, тем лучше, скатертью дорога. Было бы гораздо хуже, окажись она доброй и милой. Несмотря на въевшийся в него цинизм, Найджел еще сохранил остатки совести. Такую девушку ему было бы куда труднее обидеть.