Зной
Шрифт:
Возбужденное танцовщицей желание было странно-безликим. Арабелла хотела чего-то, сама не зная чего и не зная того, кто должен дать ей это. Наверное, ей хватило бы рук бесполой незнакомки и музыки, если бы те же руки не толкнули ее вдруг куда-то вперед, где ее коснулись чьи-то губы…
Только потом Арабелла поняла, что в этот момент накидки на ней уже не было – оставалась лишь повязка на глазах. Она чувствовала рядом с собой женское тело. Осторожно прикоснувшись к нему, она поняла, что оно готово ответить ее рукам…
А потом под повязкой вдруг стало еще темнее, чем прежде, и музыка
Арабелла поняла, что темно потому, что яркий свет у них под ногами погас. Некоторое время вокруг было абсолютно тихо. Но потом темнота взорвалась восторженными аплодисментами, и возвратившийся к ней рассудок подсказал, что этот восторг вызван тем, что происходило с ней – видимо, так же, как и с Клэр, и с Эммелиной… К таким зрелищам в этом заведении относились, как к произведениям искусства, среди сидевших здесь женщин было много искушенных ценительниц однополых эротических импровизаций.
Их увели с эстрады, не зажигая света, через не замеченную Арабеллой дверь, за которой был тесноватый, длинный коридор, по которому они ушли парами – так же, как и спустились на светящийся круг. Сопровождавшая ее девушка привела ее в маленькую полуосвещенную комнату и предложила Арабелле привести себя в порядок, после чего встретиться с подругами или вернуться обратно в зал. Но Арабелла, и так донельзя перегруженная впечатлениями дня, наотрез отказалась, и тогда девушка вывела ее на улицу через какой-то незаметный выход.
На улице прошел дождь. За мокрыми деревьями блестели огни. В черно-синем ночном небе метались пухлые светлые облака, среди которых блестели редкие яркие звезды. Свежесть и тишина ночи ошеломили Арабеллу. Она стояла, прислонившись спиной к каменной стене, и, запрокинув голову, смотрела куда-то ввысь. Двигаться не хотелось. Одна мысль, навязчивая, единственная живая за последние дни мысль, как звезда, выплыла на просвет и остановилась.
Она еще никогда никого не любила. И если сейчас не запомнит эту мерцающую глубоким малиновым светом звезду, прямо на которую мчится косматое облако, то за всю жизнь так и не узнает любви. Будут только подвернувшиеся случайности, те, что не дают душе ничего, кроме недолгого забвения, а служат лишь телу, которое беспамятно и всеядно.
То, что пришло к ней вдруг – в тот миг, когда она шагнула на улицу откуда-то снизу и увидела небо – было невозможно объяснить словами. Арабелла и не пыталась. Она постояла еще немного и медленно пошла по улице, никуда, наконец, не торопясь.
Глава 10
«Алина была одинока. Но страсть к цветам не была следствием ее неудач в любви. Сад, который она вырастила и нежно лелеяла уже много лет, был единственным местом на земле, где она хотела жить. Большие города утомляли ее шумом и безликостью их жителей, маленькие – своим любопытством и чрезмерной прозрачностью. Только здесь, в этом цветущем мире, она обрела ту сокровенность собственной жизни, о которой мечтала.
Но она вовсе не замыкалась в своем саду: с удовольствием принимала гостей, была радушна к старым друзьям
Почему этот ночной пришелец так понравился ей? Она не знала.
Неужели лишь потому, что он назвал себя цветочным именем – Нарцисс?
Не в силах разобраться в собственных чувствах, Алина спряталась от него в дальней комнате. Подойдя к широким глиняным вазам, расставленным вдоль стеклянной стены, и опустившись на колени возле своих любимых азалий, она принялась обрызгивать их из пульверизатора и протирать листья фланелевым лоскутом, который всегда носила в кармане.
Она не вышла к незнакомцу ни в полдень, ни вечером. Весь день она бродила по зимнему саду, подходила к двери, ведущей в галерею, и опять возвращалась к азалиям. И только ночью, угадав по отблескам, падавшим на цветы и деревья, что в его комнате горит свет, она решилась спуститься вниз и замерла у открытой двери: Нарцисс спал, сидя за широким письменным столом, уткнувшись лицом в сложенные руки. Она подошла ближе и увидела на столе перед ним кипу мелко исписанных листов, испещренных пометками и исправлениями.
…Она просидела с ним рядом, примостившись на подлокотнике, почти час, но он не проснулся – а она брала со стола листок за листком и с увлечением читала написанное.
Потом, потеряв всякую осторожность, она перешла на стоявшую у открытого окна кушетку и, убаюкиваемая звоном цикад, продолжала читать…
Проснувшись под утро, он застал ее спящей на его рукописи».
__________
Первой позвонила Клэр.
Арабелла, которая вот уже несколько дней не могла разыскать Эммелину сухо спросила:
– И что это было?
– Показательная, восхитительная лесбийская инициация! Неужели тебе не понравилось?
Не ответив, Арабелла спросила опять:
– А что за клуб?
– Ох, я ведь даже не успела тебе рассказать! Это женский свинг-клуб, [42] но разве ты не поняла?
– Честно говоря, нет. Ну ладно, расскажешь потом. А где Мелина?
– Эмми?.. – Клэр замялась. – Она тебе еще не звонила?
– Все ясно. Она теперь с тобой.
– Ах, Арабелла, как ты сегодня прямолинейна…
42
Клуб, где принято меняться партнерами.