Знойная женщина – мечта буржуя
Шрифт:
– На немецком судне мятеж? Да у них дисциплина была похлеще, чем у нас на флоте. Нет, думаю, тут дело в чем-то другом. Эти люди были пленниками. Их куда-то перевозили на этом корабле. Что-то пошло не по плану, судно затонуло. А эти люди умерли, будучи так и не выпущенными из своих камер.
– Если так, то к ним относились с большим трепетом. Для каждого пленника полагались отдельные шесть квадратных метров. Учитывая, в какой тесноте жили сами члены экипажа, к этим людям они должны были испытывать особые чувства.
– И все же они были пленниками.
– Но пленники очень ценные. О них слишком хорошо заботились.
Ни Лисица, ни остальные спустившиеся на дно ребята не остановились возле кают, в каждой из которых находилось по одному мертвецу. Они плыли дальше. И вскоре очутились в самой настоящей лаборатории. До сих пор можно было видеть колбы и перегонные аппараты, закрепленные на больших столах. Над всеми этими предметами вдоволь потрудилось время и море. И все же было ясно, что подобное помещение не являлось чем-то рядовым и обычным для военного корабля.
– Что это?
Но задерживаться в этом месте аквалангисты не стали. Запас воздуха подходил к концу. Несмотря на то, что ребята тащили с собой запасные баллоны, пора было возвращаться на поверхность. Подъем прошел благополучно. И скоро все четверо, стуча зубами от холода, сидели на борту баркаса и делились впечатлениями.
– Ух и жуть! Знал бы, что покойники на меня примутся своими пустыми глазюками зыркать, нипочем бы не подписался!
– Видел, сколько их там? Вся команда осталась на судне!
– Завтра легче будет!
– Уже завтра? Нет, мне после пережитого как минимум неделю в себя приходить надо.
Несмотря на подобные заявления, все ребята выглядели бодрыми и полными задора. Они будут спускаться и завтра, и послезавтра, столько раз, сколько понадобится для дела. И не потому, что их к этому принудят каким-то наказанием. Нет, ребята и сами на седьмом небе от счастья, что им выпало такое отличное приключение. Да, жутковатое, но зато тем интересней будет потом вспоминать о нем.
Исключение составлял один лишь Лисица. Он единственный после удачного погружения и подъема был мрачен, задумчив и в общем разговоре участия не принимал. Кира озабоченно смотрела на своего любимого. Насколько она успела изучить Лисицу за эти годы, сейчас у него назревала крупная проблема, которую он никак не мог решить.
Но в чем суть этой проблемы? На судне не оказалось чего-то такого, что там должно было быть и за чем и спускался Лисица? По всей видимости, именно так и получилось. И теперь Кира ломала голову, как бы выведать у Лисицы подробности. Что это за вещь, которой не оказалось на судне? И куда она могла деться, если на судно никто до них не заглядывал вот уже много десятков лет? А последними, кто мог бы вынести с судна ценную вещь, были сами моряки, ныне покоящиеся в полном составе на дне залива.
Именно этот вопрос и обдумывал сам Лисица, пока «Адмирал» двигался к берегу. Он отозвал Эдика в сторону и провел с ним мини-совещание.
– Что делать? В капитанской каюте не было ничего похожего на описанный нам предмет.
– Я видел
– Я тоже его видел. Но это самый обычный сейф, думаю, что хранящиеся в нем бумаги безнадежно испорчены водой. Нам же описывали предмет герметично закрывающийся. И совсем небольшой по объему.
– Завтра поднимем этот сейф и посмотрим, что в нем. Возможно, подсказка, куда нам двигаться дальше, будет внутри его.
– Вы займетесь сейфом, а я еще разок сплаваю в лабораторию. Интересно посмотреть, что там есть.
– Одного я тебя не отпущу!
– Брось ты! Что может со мной случиться?
– Нет, я настаиваю.
– Эдик, не заставляй меня напомнить тебе, кто тут главный, – тихо, но внушительно произнес Лисица и уже мягче добавил: – Пойми, что бы это ни было, сначала я должен обследовать его сам, один. Ты присмотришь за Никитой и Дюшей, а я сплаваю в лабораторию.
– А Сашок и Вадя?
– Им тоже следует заняться сейфом из каюты капитана.
Эдик не стал спорить. И хотя он чувствовал в душе какую-то тревогу, происхождения которой объяснить не мог даже самому себе, но промолчал. Эдик был на редкость неконфликтным человеком, если он чувствовал, что его предложение не пройдет, он никогда не отстаивал его с пеной у рта.
Вот и сейчас Эдик кивнул головой, но про себя подумал, что Лисица может воображать себя начальником сколько ему заблагорассудится. Но в первую очередь он его друг. И как друг, уж он проследит, чтобы с Лисицей ничего не случилось. Эдик и сам не мог объяснить, чем так пугает его затонувшее судно. Но в этом месте навечно поселилась смерть. И Эдик чувствовал ее присутствие, холодное и скользкое, всей своей кожей.
На сей раз было решено, что капитан доставит всех в Усть-Лугу. Кира с Лесей хотели повидать Глеба Михайловича или хотя бы узнать в полицейском участке, как идут поиски сумасшедшего Павла. В отделении они пробыли недолго и вышли оттуда разочарованные.
– Глеб Михайлович звонил полчаса назад, сказал, что они обследовали с Барсом большую часть островов, нигде никакого следа пребывания Павла.
Сыщицы знали, что вдоль берега по ближайшим деревням также отправлены патрули. Полицейские показывали местным жителям фотографию Павла, спрашивали, не видел ли кто этого человека. Но пока и от них утешительных результатов не поступало. Павел словно провалился сквозь землю. И подруги, ощущая свою причастность к поискам, ведь именно они упомянули о том, что видели Павла на острове Багоратии, не могли не тревожиться.
Глава 13
Информация поступила лишь поздним вечером. К этому времени все снова собрались дома у Ани. Она приготовила ужин, которого хватило на всех. И после тяжелого и полного событий дня все наслаждались теплом и сытостью.
– Сидишь вот так, – сонно щурилась на пляшущий в русской печи огонь Леся, – и кажется, что все проблемы остались где-то далеко.
Тем неприятней и неожиданней прозвучал звонок на Витином телефоне. Помощник следователя схватил трубку и поднес ее к уху: