Знойная женщина – мечта буржуя
Шрифт:
– Чисто теоретически – запросто. Мотор на лодке у Багра стоит мощный. И вряд ли Багор отправил брата без запаса бензина. И еще одна деталь… Багор вряд ли отправил Павла на дальние острова. А мы нашли Павла на острове, от которого до Багоратии добрых тридцать с лишним километров.
– Как далеко он забрался!
– И еще мне кажется, Павел чем-то напуган. Но, конечно, я не специалист, работе с умственно отсталыми людьми не обучен, могу и ошибаться. Просто мне так кажется. Павел разговаривает о чем угодно,
Подруги наблюдали за Павлом. Мужчина очень старался вести себя хорошо, сидел, сложив руки на коленях. Но ему это плохо удавалось, он то и дело срывался. То звал к себе Барса, который с радостным визгом неизменно подбегал к любимому хозяину. То разглядывал свои пальцы, радостно улыбаясь при этом. То топал ногами, то строил рожи своему отражению в зеркале. Одним словом, Павел больше напоминал проказливого мальчишку-семилетку, чем взрослого человека.
– Попробуй ты с ним поговорить, – шепнула Кира на ухо подруге.
– Почему именно я?
– Мне кажется, ты ему понравишься.
– Но почему я? Пусть Аня! Она же его ближайшая родственница!
– Аню он боится. А тебя все дети любят. Иди к нему!
И Кира подтолкнула оробевшую Лесю поближе к Павлу. Тот вскинул на девушку глаза и радостно заулыбался:
– Красивая… Дай!
Он потянул Лесю за белокурый локон и снова засмеялся:
– Мягко. И пахнет вкусно! Я тебя съем! Ам!
Внушительных размеров челюсти с безупречными зубами щелкнули возле щеки Леси. Испуганно взвизгнув, девушка отпрянула назад. Павел искренне расстроился.
– Глупый! Дурак! – принялся бить он самого себя по голове. – Напугал! Наказать! Запереть в чулан! К крысам!
Но тут же Павел расстроился еще больше.
– Нет, не надо! Паша боится крыс! Они плохие! У брата нету крыс! Паша не хочет опять к крысам!
Крыс Павел явно боялся так сильно, что от жалости к самому себе заплакал. И тогда Леся сделала то, что сделала бы всякая сердобольная женщина на ее месте. Она вернулась обратно к Павлу и погладила того по голове с густыми волосами, в которых какого только мусора не запуталось.
– Паша очень хороший, – участливо и ласково произнесла она. – И у Паши много друзей. Пашу все любят.
Павел перестал плакать и доверчиво взглянул на Лесю:
– Правда?
– Я тоже твой друг. Ты хочешь со мной дружить?
Павел обрадованно закивал головой. Леся приободрилась. Похоже, договориться с Павлом будет куда легче, чем ей казалось вначале. Надо только забыть о теле взрослого мужчины и постоянно помнить, что перед тобой маленький мальчик, нежный, ранимый, доверчивый и… и увы, не очень умный.
– Паша, ты играл с братом в прятки?
– Да, мы это любим! Очень весело! Я, брат, Барсик! Нам было хорошо на острове! Где брат? Он еще купается? Почему так долго?
Голос Павла снова начал дрожать, и в нем послышались слезы. Лесе пришлось удвоить свои усилия. Она взяла Павла за руку и как можно ласковее произнесла:
– Брат не смог за тобой приехать. Ему… ему пришлось уехать.
– Уехать? Куда? Когда он вернется?
Беспокойство Павла за брата было настолько искренним, что невозможно было даже подумать о том, что это Павел убил Багра. Но оставался еще вопрос с Лидией Никаноровной. К ней-то у Павла теплых чувств точно не было.
– Паша, а ты помнишь Лидию?
– Толстую Лидку?
Проговорив это, Павел снова затрясся всем телом.
– Не хочу, – повторял он, – не хочу… Плохая, злая, крысы… не хочу к крысам!
– Лидия Никаноровна сажала тебя в сарай к крысам?
– Злые крысы! Кусачие! Глазки быстрые, зубки острые, ням-ням – и съедят Пашу!
Павел явно повторял чьи-то слова. И нетрудно было предположить, чьи именно. Стремясь добиться от Павла повиновения, Лидия Никаноровна не стеснялась прибегать не только к угрозам, но и к физическому наказанию.
Но внезапно лицо Павла посветлело.
– Нет! – воскликнул он. – Злая Лида умерла! Я знаю! Она мертвая! Она не отправит Пашу к крысам! Никогда!
И бедный безумец разразился радостным смехом.
– Никогда! – повторял он, давясь хохотом. – Никогда больше не отправит!
Леся снова взяла Павла за руку.
– Пашенька, милый, расскажи нам… Расскажи о том, где ты видел толстую злую Лиду мертвой? Где это было?
– Там… там… У брата. Брата не было. Лидка спала в его доме. Зачем? Почему? Она не должна была там жить. И Юра не должен! Что они делали в доме? Почему они спали? А где брат? Где он?
Леся взглянула на следователя. Понимает он, что происходит сейчас? Павел был в доме у своего брата, когда там уже обосновались Лидия и Юра. Судя по слегка отвисшей нижней челюсти Глеба Михайловича, тот отлично все понимал. Но вот ведь умничка! Молчал при этом! Молчал, явно опасаясь, как бы неуместный вопрос не прервал тонкой нити взаимопонимания между Лесей и бедным безумцем.
– Брат уехал, Пашенька, – ласково и успокаивающе произнесла Леся. – Он вернется. Надо подождать.
– Да! – с готовностью откликнулся Павел. – Хорошо! Я буду ждать. Вместе с Барсом. Да, Барс? Мы будем ждать брата?
Барс гавкнул, и Павел радостно заулыбался, хотя на ресницах у него еще висели слезы. Бедняга так легко переходил от грусти к отчаянию, а от отчаяния к самой чистой и светлой радости!
– Брат вернется, – твердил он с улыбкой. – Хорошо. Паша рад. Паша подождет.
– Пашенька, а что же с Лидой? Что с ней было? Где она сейчас?