Знойная женщина – мечта буржуя
Шрифт:
Ох, не надо было ей это спрашивать! Павел вновь задрожал.
– Нет, нет! Злая! Она злая!
– Лидия плохо к тебе относилась, я понимаю. Но это все в прошлом. Больше она не причинит тебе вреда.
– Нет! Лида строгая, но она не плохая! Это она! Она – плохая!
Дрожащий палец Паши указывал в сторону Ани. Указательный палец с черной траурной каймой под ногтем и заскорузлыми заусенцами, как у всякого, кто живет в холодном и влажном климате, указывал в сторону племянницы.
И Паша почти кричал:
– Аня
– Где была?
– Там!! Зачем? Злая! Злая Аня! Она хотела, чтобы толстая Лидка умерла! Погналась! Не хочу к крысам! Не хочу!
Павел вновь был близок к истерике. Лесе понадобилось много усилий, чтобы успокоить Павла. И то он затих лишь после того, как его увели в соседнее помещение и оставили там вместе с Лесей и Барсом. Втроем они приятно и мирно поиграли в крестики-нолики, жмурки и даже прятки, так что Павел совсем забыл о своих страданиях. Между тем как в соседнем кабинете другие люди играли в совсем другие, куда более коварные и жестокие игры.
– Анна, – обратился к замершей девушке следователь, – и как вы прокомментируете то, что сказал свидетель?
– Вы про моего безумного дядю Пашу? А что он сказал?
– Разве вы не поняли? Фактически он обвинил вас в смерти Лидии Никаноровны.
– Не понимаю, о чем вы! Да и как можно верить словам безумца?
– А если я скажу, что в чае, который вы оставили для матери, была обнаружена приличная доза белладонны? Лекарственной травы, способной вызывать глубокий сон.
– И что?
– Вы ведь медик, Аня. И это вы составляли травяной чай для Лидии Никаноровны. Его она взяла с собой на остров, его заварила перед сном.
– И что?
– Этим чаем она угостила также Юру. И парень тоже проспал всю ночь как убитый.
– И что?
Аню как будто зациклило. Она повторяла свое «и что?» с таким упрямством, словно заезженная пластинка.
– Это ведь вы убили Лидию Никаноровну? – тихо спросил у Ани следователь. – Она была вздорной старухой, сварливой и недоброй. И еще она была очень жадной. Это ведь она покупала вам туфли и прочие наряды, что есть на вас? Я не большой знаток моды, но даже я понимаю: одеты вы ужасно. Наверное, ваша мать выбирала для вас что подешевле?
– Брала с раскладушек, – тихо произнесла Аня. – Но что с того? Она была моя мать! Такая, какая есть. И я ее любила! Да, да! Не смотрите так на меня! Маму свою я любила!
Следователь недоверчиво покачал головой. И словно испугавшись, Аня закричала:
– И не смотрите на меня так! У меня есть алиби! Да! Съели? Ту ночь, когда убили маму, я провела не одна!
– С кем же вы были?
– С ним! С Витей!
И на глазах изумленного следователя Аня ткнула пальцем в сторону Вити.
– Он ночевал у меня в доме. В моей кровати! Вот так-то! Мы с ним были вместе! Витя, скажи им!
Теперь все взгляды были прикованы к помощнику
– Аня, – наконец пробормотал он, – даже не знаю, что и сказать. Конечно, я понимаю ваше состояние… Вы на меня надеялись… Но я не могу подтвердить ваше алиби.
– Витя!
Взгляд Ани был полон отчаяния и недоумения. Подруги могли поклясться: Аня была уверена, что Витя подтвердит ее алиби.
– Витя… но как же так? Ведь я же говорю правду!
– Простите, – уже тверже произнес помощник следователя, – но я не могу подтвердить то, чего не было!
И он сделал несколько шагов в сторону Глеба Михайловича, оставив Аню в полном одиночестве. Девушка заломила руки:
– Но как же так, Витя? Ведь мы провели ту ночь вместе! Помнишь? Мы договаривались!..
– Ни о чем мы с тобой не договаривались.
Витя был смущен, но держался твердо.
– Чего не было, того не было, – произнес он, взглянув в глаза следователю. – Не представляю, о чем говорит задержанная.
– Я не задержанная! – дико завизжала Аня. – Я тут ни при чем! Это все он! Это его затея!
Аня тыкала пальцем в сторону своего бывшего поклонника и выглядела словно безумная. Глядя на нее сейчас, подруги легко могли поверить в ген безумия, гуляющий в семье Ани из поколения в поколение. И кажется, он задевал не только мужскую часть семьи, женскую он также не обошел своим вниманием. Во всяком случае, сейчас Аня очень походила на своего дядю Пашу во время одного из приступов, одолевающих беднягу.
Началась форменная кутерьма. Аня носилась по комнате, пытаясь догнать Витю. Она схватила со стола следователя тяжелую пепельницу, запустила ее в Витю, промазала и угодила в лицо Эдика. Хорошо еще, что тот успел заметить летящий в него тяжелый металлический предмет и вовремя уклонился. И все равно пепельница задела его по скуле, оставив там кровоточащую царапину.
– Держите ненормальную! – возмутилась Кира. – Где охрана?
Вбежала охрана. Но даже двоим крепким полицейским не сразу удалось скрутить Аню. Она вырывалась из рук мужчин, ускользая от них, словно угорь.
– Это ведь все ты придумал! – кричала девушка, прыгая по комнате и пытаясь догнать Витю. – Гад! Почему ты меня подставляешь? Я никого не убивала!
Наконец Аню удалось остановить. Полицейским помогли Лисица и Эдик. Только после этого Аню удалось скрутить и несколько угомонить. И все равно, пока ее не увели, Аня продолжала гнуть свою линию:
– Можете мне не верить, но это он мне все уши этим островом прожужжал! Только и слышно было, что это мы его должны получить! Нельзя, чтобы остров достался Юре и маме. Надо его себе оставить, дождаться, пока там все деревьями покроется, потом и продавать. Тогда за него в десять раз больше против сегодняшнего взять будет можно!