Зодчие
Шрифт:
– Коли не в труд будет, великий государь, повремени до завтра. Тяжек ответ. Возьмемся - пятиться некуда!
– Дело большое, подумайте, - согласился Иван Васильевич.
На другой день разговор возобновился.
– Беремся строить, государь, - заявил Барма, поприветствовав царя. Как от счастья отказываться!
– Супротивничать не смеем, - сказал и свое слово Постник.
– Шубейками со своих плеч вас жалую!
– воскликнул довольный царь. Будете у меня в приближении.
Барма смело возразил:
–
Лицо царя потемнело, глаза взглянули сердито:
– Уж эти мне бояре! Сидят у себя во дворах, как сомы в омутах, думают я их не достигну. Да нет, шалят, у Ивана Московского руки длинные!.. И вы бояр не опасайтесь. Но... работать у меня!
– С делом не справимся - ответ будем держать!
– твердо сказал Барма. Только и ты нам препон не чини: чтоб мы были делу хозяева. А то ежели сей день так, а завтра иначе, то и зачинать не станем...
Речь Бармы понравилась царю:
– Владыко, слышь, как поговаривает? Это ермолинский дух в нем! Помнишь, ты мне про Ермолина рассказывал и мы гадали, есть ныне таковые мастера али нет?
Макарий смотрел одобрительно:
– Прав он, государь. Кому много дано, с того много и спрашивается. Но чтобы спрашивать, надо дать.
– Смел, смел ты, Барма!
– оживленно продолжал Иван Васильевич.
– За такие дерзостные речи голову отрубить али помиловать? Помилую: не убоялся ты моего гнева и молвил прямое слово!
Барма сказал:
– Дозволь, государь, сказать: строить будем из камня?
– А вы как полагаете?
– Дерево - бренно, камень - вечен.
– Строить будем из камня, - решил царь.
– По отчей старине, - добавил митрополит.
– Зачинайте же, чада, делать оклады188.
– На такой храм оклады сделать и всю видимость изобразить - дело долгое, государь, - сказал Барма.
– И хоть Постник на это великий искусник, а все же много месяцев понадобится. И упреждаю, государь: ты нас не торопи излишним поспешением делу повредим.
– Будь по-вашему, - согласился царь.
– Все благо-потребное получите. Знаю, многие найдутся у вас ко мне дела, посему определяю: доступ вам в мой дворец во всякое время открыт.
– И ко мне тоже, - добавил Макарий.
* * *
Через несколько дней царь в сопровождении митрополита, ближних бояр и зодчих Постника и Бармы совершил поездку в село Дьяково осмотреть тамошний храм.
Барма водил царя Ивана по приделам, объяснял, как строил храм, почему расположил его именно так.
Больше двух десятков лет прошло с тех пор, как Барма в последний раз оглядывал прекрасное создание своего гения. Ему тогда казалось, что он уже старик. Но теперь Барма понял, как был в то время молод и как умудрила его жизнь за прожитые с тех пор годы.
– Расположение этого храма, государь, - говорил Барма, -
Пятиглавый дьяковский храм очень понравился царю и сопровождавшим его лицам. Храм не был увенчан пятью шатрами, но намечался переход к ним. Центральная, самая высокая глава опиралась на восемь коротких колонн, которые скрадывали переход от восьмигранника центральной башни к световому круглому барабану.
– Зело благолепен вид сего храма, - говорил митрополит.
– Знаю его давно, но после твоих разъяснений, Барма, новыми глазами на него взираю.
– В таком роде думаете строить?
– спросил Иван у зодчих.
– Намного и больше и лучше постараемся, государь, сделать!
– заверили зодчие.
– Все силы положим в новый собор, чтобы дивен он был и красовался на удивление и хвалу...
Глава VII
ВЫБОР МЕСТА
Прежде чем взяться за разработку чертежей, зодчие попросили указать место для храма.
– Место, где воздвигается строение, великую важность имеет, - говорил Барма митрополиту.
– Ино дело, когда храм на возвышенности и виден издалека, ино дело, когда окружен домами и хоромами. Стоит ли одиноко - один вид, строения ли вокруг - другой...
Посоветовавшись с царем, Макарий предоставил выбор места зодчим:
– Найдите, а мы посмотрим!
Постник предложил строить новый храм в Кремле. Барма не согласился.
– От народа отходишь, Иван, - укоризненно покачал кудрявой седой головой старик.
– Хочешь строить нетленное, а не проникся духом, какой надобен! Что мы строим? Памятник ратной славы! Чьей славы?
– Он огляделся и, хотя в избе никого не было, придвинулся к Постнику и понизил голос: - Кто Казань брал? Брали стрельцы, казаки, добровольные ратники... Кто сложил голову под вражьим городом? Всё они же - безвестные люди русские! Им, этим подвижникам и страстотерпцам за родную землю, - им воздвигнем вечный памятник! Где ему стоять? Там ли, среди боярских палат и царских дворцов - в Кремле, где люди без шапки ходят, али там, где простой народ шумит, бурлит, как волна морская?
Постник опустил голову:
– Прости, наставник, неправо я судил!
Решили ставить храм в самом многолюдстве, на виду у народных масс.
Учитель с учеником пошли по Москве, хоть и знали ее хорошо.
Замоскворечье откинули сразу. В Занеглименье тоже не представлялось подходящего места. Шумная Лубянка казалась пригодной. Однако зодчие прошли и ее и отправились на Пожар. Людское море поглотило их...
Барма и Постник, еле выбравшись из многотысячного людского сборища, переглянулись.