Золо
Шрифт:
— Вам не положено выходить, вернитесь обратно.
— Я устал здесь томиться и хочу, чтобы меня выпустили, — Серкан пытается быть с ними вежливым, но его терпению пришёл конец. — Пропустите, я желаю прогулять в саду, — его высочество сжал палку из бамбука. Он еле сдерживался от того, чтобы не ударить стражу.
— Нельзя! — стражника выставляет ладонь вперёд не давая и шагу сделать дальше Серкану за что получает бамбуковой палкой по голове лишь с третьего раза. Его и так все считают неотесанным, поэтому терять ему ничего.
—
Стражник оказался растерян глупо хлопая глазами и отступил, иначе его высочество что-то ещё выкинет.
— Да, — соглашается и качает головой мол иди, куда хочешь.
А Серкан только рад воспользоваться заминкой и слинять, куда подальше. Он радостно идёт напевая под нос незатейливую мелодию. Далеко ему уйти не дали, кто-то взял его за рукав и потянули назад. Почувствовав запах апельсинов, то без труда удалось узнать носителя этого аромата.
— Только и ты не заводи песнь о том, что я должен сидеть на одном месте. Там душно и затхлый воздух, я устал и ничего со мной носиться, как с ребёнком, — в тоне Серкана слышалось пренебрежение и он сморщился.
Нилас вёл себя довольно прилежно и сдержанно, не затевал конфликтов, молчал не говоря лишнего слова и не лещ в споры. В родителей он совсем внешне не пошёл, волосы цвета солнца, яркие голубые глаза и веснушки на лице, гибкое и хорошо сложенное тело, он любитель почитать книги и учиться чему-то новому. Нилас боиться даже с девушками заговорить, а стоит им начать строить ему глазки убегает густо краснея. Другое же дело Серкан и Сол: оба имеют взбалмошный характер, их ничего не остановит в их упертости.
— Нет, нет, что ты, — он начал размахивать руками, его голос мягкий и тихий, что напомнило журчание ручейка. — Отец, то есть его величество вызывает тебя к себе и отправил меня за тобой, — Нилас место себе найти не мог.
Серкан нахмурил брови и потёр подбородок в недоумение, ох не к добру всё это было, но отказать не мог как бы не хотел.
— Благодарю, я схожу к нему, — Серкан кивнул тяжёло вздохнул. — Это из-за Сола?
— Я не ведаю. Как твоё плечо? — в его голосе слышно беспокойство.
— Нормально, — ответил холодно Серкан и обошёл брата со стороны направившись в кабинет императора, им не о чём было с друг другом говорить сейчас.
Нилас протянул руку вперёд желая остановить Серкана, но ухватился за воздух. Его печалило, что младший брат всё сильнее закрывался, скрывая боль за улыбкой и смехом. Со стороны могло казаться, что Серкана всё в порядке и ему незачем печалиться, только на самом же деле, в нём каждый раз что-то с треском ломалось. Он не понимал, как можно оставаться добрым к миру, когда тебя буквально грязью поливают и смеются в лицо показывая пальцем. Откуда в Серкане эта сила воли к жизни?..
Ниласу никогда не поспеть за двумя братьями не в красоте, не у силе, не в уме. Ему только остаётесь наблюдать за всем со стороны
Серкан шёл по коридору теребя край одного из рукавов белоснежного ханьфу, ему страшно. Грудь сперло, а ноги отказывались двигаться в нужном направлении. Что же он услышит? Может отец захочет его изгнать за самовольничество или что-то похуже придумает? По спине пробежалось мурашки, а волосы встали дыбом. Рука замирает перед ручкой двери, он берёт себя в руки и стучит костяшками пальцев. Когда поступает разрешение войти, то дверь открывают стражники запускают его внутрь.
— Звали, отец? — Серкан склонился перед ним, он спрятал руки в рукава одежды.
Императрица смерила презрительным взглядом младшего сына, алая помада немного размазалась и попала на зубы, на чёрном платье собрались складки, а сверху была накидка фиолетового цвета. От неё пахло сушенным виноградом, который Серкан ненавидел всей душой и сердцем.
Ханун отложил свитки и кисть с чернилами откинувшись, его брови нахмурены, сам же он задумчив.
— Я рад, что ты явился. Я хочу, чтобы ты отправился в путешествие на лошади, что тебе бы пошло на пользу, — от слов отца у него дыхание перехватило, спина покрылась холодным потом.
— По-поездка? — его высочество сжал трость. Серкан до жути боялся лошадей и вряд ли когда-то сможет сесть ещё раз в седло. Нет. Нет. Нет. — Вы-вы уверены-ы в этом? Может что-то другое всё же?
— Ты отправишься вместе с Рустемом дабы набраться опыта и повзрослеть. Ты ничего не умеешь кроме рисование и игры на арфе, а это женские занятия и более не подходит истинному мужу. Ступай, у тебя будет две недели на подготовку, — император Ханун вновь уткнулся в бумаги, а на губах Сону расцвела победная ядовитая ухмылка.
Серкан оступается и падает, палка укатывается куда-то в сторону, он пытается найти её руками чувствуя учащенное сердцебиение и, как тело дрожит. Хочется закричать, попросить этого не делать, но вместо этого он подбирает свою тросточку и отряхивая одежду покидает кабинет отца. Серкан прижимает кулак к груди желая оказаться на свежем воздухе, побыть один и подумать.
— Ты правильно поступил, Ханун, — Сону посмотрела на мужа и довольно кивнула. — Будет ему уроком на будущее, пусть знает своё место.
— Не слишком ли мы к нему жёстоки, моя лилия? Серкан испугался, он до смерти боиться лошадей. Зря я это всё, — император тяжко вздыхает. — Он же совсем ребёнок.
— Ему двадцать! Пора бы уже и показать себя, — повышает голос Сону. — Если он и слеп, то в любом случае должен приносить пользу королевству, а не балду гонять.
Император почесал затылок и продолжил работу надеясь, что они не совершили ошибки и Серкан окончательно не отвернётся от них закрывшись в себе. Им стоило быть более добрым к младшему сыну, они испугались и ничего не исправить. Наломали же они дров.