Золоченая цепь
Шрифт:
— Коммандер! — прогрохотал Король. — Милорд Смотритель, вам придется нас извинить. Сэр Дюрандаль пришел со срочным делом, которое займет у нас некоторое время, — положив мясистую руку на плечо застигнутого врасплох дворянина, он подтолкнул его к двери. Потом одним коротким взглядом выгнал прочь Скрюсли, сам захлопнул дверь и, пыхтя, вернулся к столу. В комнате кроме него остался один Дюрандаль.
— Лорд Хранитель Ветряных Мельниц, — пробормотал Король. — У тебя правда что-то срочное? — Шутливость сменилась подозрительностью.
— По крайней мере, сир, жизненно
Подозрительность усилилась.
— А именно?
— Ваше Величество, вы намерены объявить войну большинству заклинателей королевства.
— Тебе не положено знать этого!
— Об этом знает половина населения. Моя работа теперь — подготовить оборону от неизбежного ответного удара.
Следующие несколько минут, как он и ожидал, бушевала буря. С одной стороны. Король отказывался поверить в то, что кто-то может осмелиться напасть на него, используя колдовские чары. С другой — подсознательно боялся именно этого. Он отверг все попытки Гвардии опекать его, хотя именно в этом состоял ее долг. Его нельзя было упрекнуть в трусости, если не считать боязни того, что его сочтут трусом. Если Парламент узнает, что он увеличил штат своей охраны, то может отказаться провести закон. И так далее.
Кончилось тем, что Дюрандаль стал перед ним на колени.
— Мой господин, я вынужден покорно просить вас освободить меня от обязанностей ком…
— Пошел к черту! Нет, подальше! Даже не надейся, что я отпущу тебя так просто. Поднимайся на ноги. И с чего я все терплю твое дерзкое упрямство? В королевстве не найдется другого человека, способного дерзить мне так, как ты. Давно пора гнать тебя в шею!
Свирепый взгляд смягчился немного, и огонь постепенно погас.
— Не слишком логично, верно?
— Слишком мягко для меня, сир.
Король расхохотался и хлопнул своего Клинка по плечу.
— Надеюсь, я не отрублю тебе голову как-нибудь, не успев передумать. Как мне отделаться от тебя на этот раз? Каков абсолютный минимум, того, на что ты согласен?
— Сир, я всегда поддерживал численность Гвардии ниже установленного минимума. В нормальное время это не позволяет ребятам расслабляться. Мне кажется, еще некоторое время обстановка будет оставаться спокойной. В Айронхолле готовы к выпуску восемь Старших.
— Восемь? В последнем докладе, который я получал, говорилось о трех.
— Великий Магистр одобрил восьмерых, сир. Мать-Настоятельница готова принять еще дюжину Белых Сестер…
— На какие деньги, а? Эти чертовы бабы опустошили казну до дна, — маленькие янтарные глазки подозрительно выглядывали из своих жировых пещер. — Если я съезжу в Айронхолл и позволю тебе нанять еще шесть нюхачек, ты заткнешься, наконец?
Дюрандаль поклонился.
— По крайней мере на ближайшее время, сир.
— Иди! И запомни, — крикнул Амброз ему вслед, когда Клинок уже взялся за дверную ручку, — я пошел навстречу только потому, что ты избавил меня от этого Его Пустозвонства, понял?
Импульс…
— Сир, когда он будет у вас в следующий раз?
— Вон! — взревел Король.
Король отправился
Тем временем Дюрандаль без лишнего шума изучал подрастающий урожаи. Он настоял на том, чтобы кандидатов готовили к выпуску как можно скорее.
Еще он держал долгий совет с рыцарями, отложив заботы о королевской безопасности на грядущие дни.
Парламент собрался на заседание. Дюрандаль стоял за троном, пока Король зачитывал свою речь собравшимся Палатам Лордов и Общин. Почти сразу после этого события начали развиваться очень быстро.
Лорды отнеслись к Великой Реформе довольно благосклонно. Поскольку пэры и сами были крупными землевладельцами, им не нравилось то, как монастыри грабили сельские земли, так что если Король решил, что сможет прибрать их к ногтю, они с удовольствием посмотрят на это с безопасного расстояния.
Палата Общин думала по-другому. Взимание налогов с орденов заклинателей было для них делом не самым важным, зато опасным и не обязательно прибыльным. Ордена помогали торговле и ремеслам. Все нуждались в исцелительной магии, бюргеры с безупречной репутацией меняли тему разговора, когда речь заходила о приворотных зельях, и многие не менее почтенные члены общества носили на теле амулеты удачи. Палату Общин гораздо больше интересовало сдерживание монополий, повышение налогов на импорт, понижение налогов на экспорт, а особенно прекращение проклятой Второй Бельской войны, которая тянулась уже добрый десяток лет. К тому же Палата Общин не забыла позорного Феттлийского Договора.
По мере выступлений, день ото дня, вырисовывались условия компромисса. Палата Общин решила, что более всего ей не нравится первый королевский министр. В обязанности канцлера входило запугивать Парламент таким образом, чтобы тот проводил в жизнь желания монарха, но теперь Палата Общин сама начала запугивать канцлера. Ему вменялось в вину то, что налоги были чересчур велики, а стоимость строительства дворца в Нокере истощила казну. В росте монополий, а может, и в неурожаях винили тоже его. И уж конечно, он отвечал за Феттлийское унижение и опустошавших морское побережье бельских пиратов.
Ко времени, когда Парламент разъехался на празднование Долгой Ночи, соглашение так и не было достигнуто. Король рвал и метал. Дюрандаль немного перевел дух.
Монпурс обещал перейти в наступление сразу по окончании парламентских каникул, и он сдержал слово. Сочетая беззастенчивый шантаж со столь же беззастенчивым подкупом, он успешно проталкивал указ. Указ был принят Парламентом во втором чтении в первых числах первого месяца. Еще одно голосование — и он лег бы на подпись Королю.
И, если что-то должно было случиться, оно должно было случиться до этого дня.