Золочёные латунные кости
Шрифт:
Я был ошарашен, но ненадолго. Где ещё она могла находиться? Остальные места заняты.
Я немного пододвинулся. Она тоже шевельнулась. Моя рука оказалась на чём-то небольшом и более твёрдом, чем я ожидал. Я обнял её, она прижалась к моей руке и издала тихий довольный звук. Я кайфовал, она мурлыкала.
В следующий раз я проснулся лёжа на спине, голова Кары покоилась у меня на груди, напротив сердца. Она крепко прижималась ко мне по всей длине тела, рука лежала у меня на животе большим пальцем
Всё казалось совершенно уместным.
Мой пульс ускорился.
Это слегка потревожило Кару. Её рука начала смещаться.
Я ойкнул. Она замурлыкала, но решила остановиться после небольшой разведки. Она обвилась рукой вокруг меня через правое плечо, ещё сильней прижалась, легла на половину сверху, помурлыкала ещё немного и снова заснула.
Нас разбудила Палёная. Она не стала словесно выражать своё отношение.
— У вас не будет времени поесть, если не встанете, — она собрала использованные мной носовые платки. — Я постираю их. Внизу есть свежие.
Её нос подёргался, сообщая ей всё, что она хотела знать.
— Покойник всё ещё спит. Генерал Туп должен появиться здесь примерно через час, зачем — в его сообщении не говорится. Больше никаких новостей нет.
Пока Палёная говорила, Кара выпуталась из постельных принадлежностей, открыв мою наготу. Палёная нисколько не удивилась, она знает, что я сплю голым. Но Кара была тоже голой и стеснялась не больше моего.
Нос Палёной ещё немного подёргался. Она ничего не сказала. Её цикл больше не вызывал чересчур мучительных эмоций.
Она собрала дыхательную баню.
— Унесу Дину на перезарядку.
— Спасибо.
Я не смотрел на неё, потому что не мог отвести взгляд от Кары, копавшейся в чемодане, которого не было у западной стены, когда я ложился спать.
Дверь захлопнулась за Палёной. Кара посмотрела на меня, сидящего на краю кровати.
— У вас пикантные мысли. Я могу их рассказать.
О, да.
Она подошла ко мне, толкнула назад, оседлала и спросила:
— Сейчас? Или подождём до вечера?
Я не герой добродетели и никогда не был верным любовником. Если сейчас прозвучало бы имя Тинни Тейт, я в лучшем случае спросил бы: «Кто это?» Я не мог говорить. Мои мысли путались. Женщина нашла дорогу вглубь моего разума. Она эмоционально колонизировала меня. Способа прогнать её не было.
Я не смог придумать ответа. Тогда Кара позволила себе роскошь решить за меня.
По крайней мере, её интересовал вопрос не «будем ли», а «когда».
69
Я был все еще в смятении, когда мы появились на кухне. Старый добрый Дин, несмотря на время, подавал завтрак. Он был в прекрасном настроении.
Морли прошаркал внутрь. Он взглянул на нас,
Потом заглянул Плеймет.
— Надо что сделать, Дин? — сказал он, хотя смотрел при этом на меня и Кару.
— Можешь взять молоток, гвозди, доски и расширить мою кухню. Больше ничего. Сюда больше не влезет ни один человек.
Было не то чтобы тесно, хотя никто не сможет шевельнуться, если Плеймет переместится на нашу сторону от двери.
Я спросил:
— Дин, кто у нас ещё здесь есть? Кроме тех, кого я вижу сейчас.
— Палёная, несколько подчинённых Джона Растяжки и то существо, которое называет себя Птицей.
Пенни сказала:
— Птица пришёл рисовать, однако, Его Честь дремлет. Поэтому Птица вместо рисования заставляет молчать свои голоса.
Это была самая длинная речь из тех, что она когда-либо произносила в моём присутствии. Её голос звучал печально. Я пошёл на риск испугать её:
— Что ты думаешь о нём, Пенни? Он, правда, слышит голоса?
Она заставила себя ответить:
— Да. Он слышит их. И не только потому, что сумасшедший. Они реальны. Он разрешил мне поговорить с ними, когда мы работали вместе, — прошептала она.
Кухонные дела остановились. Пенни сжалась под напором любопытных глаз.
— Покойник считает, что Птица лежал в палате для сумасшедших в Бледсо.
— Его Честь не может слышать голоса. Он только слышит ответы Птицы, если тот отвечает. Чаще он просто делает следующий глоток.
— А как ты тогда разговаривала с голосами?
— Птица пересказывал мне, что они говорили. Они слышали меня, когда я отвечала.
Дин, успокаивая, положил руку на плечо Пенни.
— У тебя всё будет хорошо.
Я не понял девочку. Два, три года назад она была адом на колёсах, выступая в роли верховной жрицы эксцентричного культа народа, скрывающегося от религиозных врагов. Но она всегда патологически стеснялась меня, что, как сказала ей Кира, было целиком по вине Тинни.
Я переспросил:
— Ты говорила с ними?
— Конечно.
Я высморкался.
— Как же это получилось?
— Просто Птица отдаёт голосу контроль над собой. Так я и говорила с призраком. Но долго это не происходит. Птица разрешает им говорить только, чтобы люди знали, что он говорит правду.
Я заставил себя сохранять спокойствие. Пришлось сдерживать свою энергию. Пенни затопчет Плеймета, пытаясь сбежать, если я доведу ее до паники.
— Очень хотелось бы увидеть это, — Пенни не предложит добровольно устроить это. — Чьи это голоса?