Золотая братина: В замкнутом круге
Шрифт:
– Старый синий «Москвич» у ворот дома справа, номер X 33–57 МТ.
Очкарик поднялся из-за стола.
– Пошли, Кол. А вы, Марк Давидович, можете еще промочить горло, «смирновская» водочка отменна. Бесплатное приложение к гонорару. За информацию.
– Благодарю, не премину воспользоваться, – невозмутимо сказал Марик.
Молодые люди углубились в клокочущий торговый Арбат, заполненный пестрой праздной толпой, и свернули в переулок Аксакова. Возле магазина «Сказка» приткнулся черный «мерседес» с затемненными стеклами, водителем которого был светловолосый детина лет тридцати, с желтыми глазами в крапинку и широким
– Ну? – спросил он, прервав свои волнующие наблюдения.
– Все о’кей! – сказал Очкарик. – Сошлись на пяти. Так что еще пять в запасе осталось. – Он взял телефон сотовой связи, лежащий на заднем сиденье, набрал номер.
– Говори, сынок, – прозвучал старческий мужской голос с хрипотцой, характерной для людей давно и много курящих.
– Мы их знаем, Батя. Они на машине.
– Начинайте. На каждом этапе держите меня в курсе. С Богом, сынок.
Очкарик передал телефон Бобу:
– Звони своей принцессе. Помни, слушать будет не только она.
– Это без проблем, – засмеялся желтоглазый донжуан, быстро нажимая кнопки. – Заинька, это я, твой Бобик.
– Ой, лапушка! – заверещала в трубке Таисия Павловна Комарова восторженно и визгливо, ибо Боб и являлся ее третьим супругом. – Где ты? Скорей приезжай! Я уже снимаю халатик!
– Целую тебя в попку, в сисечки и во все остальное. Только халатик пока не снимай! – Боб подмигнул своим подельникам: – Вырубаюсь, Тая! – Голос новоиспеченного супруга Таисии Павловны стал твердым и повелительным. – Давай поступим так. У меня кое-какие дела. А ведь ты по магазинам собиралась проехаться…
– Ты же обещал со мной… – капризно и обиженно протянула Таисия Павловна.
– Дела, моя птичка. Встретимся у нашей любимой кафешки часа через два.
Боб отдал телефон Очкарику, включил мотор, спросил:
– И куда?
– Подруливай к воротам дома своей благоверной, – распорядился Очкарик. – Машин там полно, но нужно втиснуться поближе к их «Москвичу».
Через полчаса в кабинете Вениамина Георгиевича Мирова зазвонил телефон экстренной связи. Докладывал один из «пастухов», Геннадий Холбин, шофер синего «Москвича».
– Говорит Шестой. Она вышла из дому и сейчас на стоянке разговаривает с охранником. Собирается сесть в «коробку». Явно никуда не спешит.
– Знаю. – Миров испытал знакомый озноб: начинается дело! – Ей звонил, очевидно, муж. Договорились о встрече через два часа у какого-то кафе. Передавайте ее маршрут. Минут через пятнадцать – двадцать сориентируемся, у какого поста ГАИ ее остановить. После корректировки маршрута высылаю две машины – гаишную и сопровождения. В ней же Четвертый, для опознания.
– Понятно, Первый.
Белая «Волга» неслась по Минскому шоссе к центру столицы, и водитель синего «Москвича» Геннадий Холбин, шедший за объектом на расстоянии около сотни метров, нервничал, успеют ли к посту ГАИ перед Поклонной горой их машины, которые должны оказаться там хотя бы на несколько минут раньше, – они следуют к вычисленному месту встречи на Большой Филевской, потом
– Да не дергайся ты, – успокаивал его второй «пастух» Таисии Павловны Комаровой, Абдула Тахаев, смуглое татарское лицо которого всегда, при любых обстоятельствах, хранило невозмутимое спокойствие, названное однажды кем-то из начальства «печатью вечности». – Все будет как надо. Ребята свое дело знают, шли с нами параллельным курсом, а прогон тут порядочный.
Уже более двух часов мотала их белая «Волга» по Москве. Ее хозяйка посетила семь магазинов и сделала несколько покупок, тщетно двадцать минут простояла возле открытого кафе «Вечер» на Кутузовском проспекте, очевидно дожидаясь своего Бобика, но он так и не возник в назначенном месте. После этого разгневанная мадам Комарова погнала свой лимузин к универмагу «Молодежный» и там в ювелирном отделе (наверное, на нервной почве) купила по баснословной цене брошь с фальшивым большим изумрудом, безвкусную и вульгарную. Но для преследователей Таисии Павловны этот ее рывок оказался очень кстати: наконец поступила команда «Пора!» – стало ясно, что праздная автопутешественница из «Молодежного» возвращается домой, и в весьма гадком настроении.
– Все в норме, – сказал Абдула Тахаев, когда до поста ГАИ оставалось метров двести, а белая «Волга» приближалась к стеклянной будке. – Смотри!
Действительно, возле будки стоял серый «мерседес», остановленный гаишниками. С водителем Петром Забраченковым был Четвертый – молоденький милиционер с хмурым выражением на лице выяснял отношения. Рядом приткнулся «газик» с крупными буквами «ГАИ» на корпусе, и от него шли двое: пожилой представитель порядка на дорогах, тоже с таким же выражением лица, показывая жезлом белой «Волге» остановиться, и его напарник лет двадцати пяти, которому на круглом, дышащем здоровьем лице хмурость изобразить никак не удавалось. Включилась телефонная связь.
– Все, ребята! Катите мимо. Дело сделано. Вас заменят. Спасибо.
Телефон вырубился.
– Ужин заслужили, – сказал Абдула Тахаев.
– И даже сто грамм к нему в придачу… – Геннадий Холбин с облегчением вздохнул.
Они как раз миновали пост ГАИ, возле которого уже остановилась белая «Волга», и из нее выходила раздосадованная Таисия Павловна.
Приказ выполнен, и «пастухам» не было нужды оглядываться. Но если бы они это сделали, то увидели бы, что следовавший за ними на некотором расстоянии «мерседес» с затемненными стеклами резко остановился метров за сто до поста ГАИ, из машины вышел Очкарик, поднял капот и стал что-то рассматривать в моторе. Ему на помощь спешил Кол, проворно вылезавший из машины с чемоданом, в котором погромыхивали инструменты.
– В чем дело? – спросила Таисия Павловна. – Я что-нибудь нарушила?
– Документы, пожалуйста, – козырнув, приказал пожилой гаишник. – Во-первых, вы превысили скорость…
– Ничего я не превышала!
– Пререкаться будем, гражданка? – холодно спросил страж автодорожной инспекции. – Во-вторых, откройте багажник. Лейтенант, посмотрите, что в нем. – Он повернулся к своему напарнику.
– Да на каком основании?… – Однако тон мадам Комарова снизила: правило всех автомобилистов (с ГАИ не спорят) она усвоила давно. – Если превысила скорость… Простите. Я заплачу штраф.