Золотая "Цапля"
Шрифт:
Я уселась рядом с ним, Лялька села напротив. Не успели мы устроиться, как рядом с ней сели двое — мужчина где-то под пятьдесят, в песчаной орденской форме, с американским автоматом и пистолетом на поясе, и парень лет двадцати пяти в светлой футболке и камуфляжных штанах, на поясе которых висела пустая кобура, с дипломатом и потрёпанным длинным чехлом, похоже с оружием.
04 число 04 месяца 24 года, 21 час 45 минут. База «Россия». Алехандро Бланко
Поезд
Двери вагона открылись, внутрь начали подниматься земляки (ну и землячки), и возле меня остановились две девушки.
Обе были одеты в какой-то древний камуфляж, к тому же, судя по характерным складкам, явно прямо из складского тюка, а в руках у них были довольно большие брезентовые сумки. Одна, среднего роста, с правильным овалом и типично русскими чертами лица, с тёмно-каштановыми волосами до плеч молча разглядывала меня слегка обеспокоенным взглядом. Вторая, чуть повыше, курносая крашеная блондинка улыбнулась мне и сказала:
— Здравствуйте, к вам можно?
— Добрый вечер, девчата, присаживайтесь.
Блондинка приземлилась напротив меня, а «каштановая» присела рядом. Девушки затолкали свои сумки под сиденья, и почти одновременно рядом с блондинкой уселись тёртый служака в орденской форме и молодой парень.
Через пару минут за спиной раздался голос:
— Кому нужно распечатать оружие — давайте.
Вскоре к нам подошёл патрульный с бокорезами в руках и перекусил пломбу на оружейной сумке парня. Девчата засуетились, полезли в свои сумки и извлекли из них по опечатанной кирзовой кобуре. Патрульный усмехнулся, распечатал их и двинулся дальше.
Любопытство — не порок, и я не удержался и обратился к своей соседке:
— Красавица, а что это у вас за артиллерия? — и, спохватившись, представился уже привычной формой своего имени: — Алехандро.
Девушка на секунду замялась и назвалась:
— Рогнеда.
Я усилием воли затормозил попытавшиеся вскинуться вверх брови, а соседка продолжила:
— А это — «наган».
— Вы разрешите? — я протянул руку. — Никогда не видел его вживе и такой кобуры — тоже.
— Да, конечно, — она вручила мне оружие.
Расстегнув кобуру, я вытащил легендарный револьвер. Патрульный напротив обеспокоенно шевельнулся:
— Парень, ты на всякий случай разряди его от греха.
Я, секунду помешкав, откинул щиток и повыталкивал патроны из барабана. А он продолжил:
— Лет, наверное, семь назад из-за ленточки протолкнули целый контейнер этих сокровищ и вот до сих пор не знают, куда их пристроить. А такую кобуру делали в годы войны, она универсальная — под «наган» и ТТ.
Рогнеда зацепилась за его слова и попросила научить её — как правильно разбирать и чистить «наган». Патрульный охотно согласился.
Мы перезнакомились. Блондинку звали Лилией (но уже через пять минут она охотно отзывалась на «Ляльку»), патрульного — Александр Иванчишин, молодого парня из Евросоюза — Рихард. Он, правда, плохо
Правда, «наганом» занялись не сразу. Как только поезд тронулся и вышел за пределы Базы, девчата дружно уткнулись в окно, захваченные зрелищем дикой природы и совершенно непохожей на земную живности. Я не отставал от них. Рогнеда (Господи! Каким местом думали её родители, давая ей это имя, но явно не головой!) заметила это и была поражена моим признанием, что я «тёпленький» переселенец. Оказывается, из-за моего бразильского загара она решила, что я местный. Повеселившись по этому поводу, мы продолжили созерцать местную флору и в основном фауну. Зрелище было захватывающее, а местами и по-настоящему жуткое.
К «нагану» мы вернулись, когда поезд втянулся на Базу «Северная Америка». Пока к составу прицепляли новые вагоны, тёзка быстренько раскидал револьвер, собрал его обратно и предложил нам повторить. У Иванчишина явно была педагогическая жилка, и через час не только явно хотевшая научиться пользоваться револьвером Рогнеда, но и не проявлявшая особого энтузиазма Лялька научились разбирать и собирать его.
Поезд уже катил по стопятидесятикилометровому перегону между «Северной Америкой» и Порто-Франко, а мы обсуждали только что увиденное рядом с насыпью стадо рогачей, когда рядом раздался стервозный, хотя и довольно красивый, голос:
— А вы, смотрю, уже клиентов сняли. Не поделитесь, почём сторговались?
Заметив краем глаза испуг на лице Ляльки и перехватив метнувшуюся к висевшей по-немецки слева кобуре руку смертельно побледневшей Рогнеды, я поднял взгляд на говорившую. Её можно было бы назвать даже красивой, но мешал характерный взгляд даже не женщины, зарабатывающей себе на жизнь своим телом, а «патентованной шлюхи по призванию». Рядом стоял субъект с многократно сломанным носом и оттопыренными локаторами, от которого на километр разило криминалом.
— Сгинь, тебя сюда не звали.
— Ну ты, козёл, — возник криминальный тип, — за базаром следи!
Я слитным движением вскочил со скамьи и стукнул его по сложной формы носопырке. Кадр отлетел и, оступившись, шлёпнулся в проходе на задницу, обильно поливая свою гавайку кровью. Поднимаясь, он начал гнусавить какую-то угрозу в мой адрес, но, взглянув на повернувшегося к нему Иванчишина, вдруг резко сдулся. Шлюха открыла было рот, но, наткнувшись на мой взгляд, в котором явственно читалось желание организовать ей свинский пятак на физиомордии, мгновенно завяла.
Тёзка встал, навис над пытающимся унять кровь типом и резко спросил.
— Откуда едешь?
— «С тентральной», — прогнусавил тот, зажимая нос.
— Они на нашей были и к девочкам в общагу ходили, — раздался голос Ляльки, и тип прожёг её ненавидящим взглядом.
— Так. «Айдишку», — резко сказал Иванчишин. Кадр под его тяжёлым взглядом вытащил из кармана и протянул карточку. Иванчишин повернулся к молодому парню в форме из числа подтянувшихся к месту инцидента, показал ему карточку кадра и продолжил по-английски: