Золотая дева
Шрифт:
Возле каждого транспортёра дежурили улыбчивые сотрудницы терминала в тёмно-синих комбинезонах поверх ослепительных белых блуз.
— А тебе, лейтенант, в юности не хотелось стать таможенником? — поинтересовался Антон. — Гляди-ка, какой гарем.
— Кэп, я хочу, чтобы меня вон та, грудастенькая, обыскала, — ткнул Антона в бок лейтенант.
Однако, Антона занимали теперь не девушки, а их начальник. От одного пропускного окна к другому прохаживался таможенник в кителе нараспашку и весело переговаривался с подчинёнными. Был он среднего возраста,
— Блин, кэп, вы прямо Вольф Мессинг, — благоговейным шёпотом произнёс Болтухин, разглядывая объект. — С меня гамбургер с колой.
— Расслабься, лейтенант, не нужно гамбургера, — усмехнулся Антон. — Этого фрукта я видел на записи допроса. Три года назад он проходил как свидетель по афере Канарского с почтовой маркой. Тогда ни того, ни другого прихватить не удалось, но таможенника я запомнил.
— Так нечестно, кэп, — обиженно пробубнил Болтухин, низвергая Антона с олимпийских высот. — Могли бы сразу сказать. А что это за афера с маркой? Много ли можно нагреть на какой-то почтовой марке?
— Смотря, что за марка, — произнёс Антон, наблюдая за передвижениями таможенника. — «Голубая Александрия», которую Батон втюхивал одному из нынешних толстосумов, стоит, к примеру, миллион баксов.
— Лям баксов за кусочек бумажки?! Да вы гоните, кэп! Где же Канарский раздобыл марку?
— Не раздобыл, а заказал подделку, — поправил Антон. — Судя по материалам дела, весьма качественную. Кстати, изготовителя Батон так и не выдал.
Между тем, таможенник, удовлетворённый работой подопечных, направился в конторку, отделённую от общей досмотровой зоны стенами из непрозрачного матового стекла.
— Пойдём-ка, лейтенант, поговорим с таможней, — тихо произнёс Антон, направляясь к конторке.
Антон и лейтенант вошли в маленькое прохладное помещение сразу за хозяином. Таможенник оглянулся. На его круглом лице блеснули капельки пота.
— Покиньте служебное помещение, — бросил он, проходя к столу и вальяжно усаживаясь в обширное кресло.
Антон проигнорировал это замечание. Он сел на маленький офисный стульчик и положил на стол перед таможенником раскрытый лист ордера.
— Что вы себе позволяете, гражданин? — вскинулся майор Пузырёв, отшвыривая гербовую бумажку.
— Насчёт гражданина, это вы в точку, Олег Петрович, — покивал Антон, подбирая с пола упавший ордер. — Пособники преступников и контрабандистов для меня действительно не товарищи, а граждане.
— Какого чёрта, — вскипел таможенник, вскакивая с места. — Убирайтесь отсюда и заберите своего гопника, — кинул он руку в сторону лейтенанта.
— Алё, за гопника можно и по рогам, — бросил ему Болтухин, доставая из кармана блеснувший на сжатом кулаке устрашающего вида кастет.
Эта вещица произвела на таможенника куда больше впечатления, чем ордер.
— Я немедленно вызову охрану, —
— Сядьте, Пузырёв, — негромко, но внятно сказал Антон. — Мы пришли не по вашу душу, хотя руки действительно уже давно чешутся. Нас интересует Канарский Пётр Аркадьевич, он же Батон.
— Не знаю я никаких Батонов, — рыкнул майор и рухнул в кресло.
— Кэп, разрешите, я ему всеку для возврата памяти? — лейтенант хлопнул кастетом о свою ладонь и хищно посмотрел на таможенника.
— Право слово, Олег Петрович, не доводите моего юного помощника до неправовых действий, — миролюбиво произнёс Антон, следя за тем, как нервная рука таможенника выхватывает из кармана платок.
— Сегодня отбывает на «Анастасии», — буркнул таможенник, смахивая платком капельки пота с побагровевшего от напряженья лица. — Говорил про какую-то статуэтку.
— Вот и славно, Олег Петрович, — одобрительно кивнул Антон. — Теперь, будьте любезны, ваш телефончик.
— Это ещё зачем? — встрепенулся таможенник.
— Чтобы не было соблазна позвонить старому другу, — терпеливо пояснил Антон.
— Не друг он мне, — буркнул Пузырёв, нехотя отдавая телефон. — Попросил пропустить вне очереди.
— За шустовский коньячок и соточку евро, — напомнил Антон.
Таможенник сразу сник и забегал глазами по маленькой комнате.
— Если вы хотите повесить на меня должностное преступление, у вас ничего не выйдет, — заговорил он. — Руки коротки. Вас же потом и затаскают в прокуратуру.
— Я ему всё-таки всеку, — со вздохом произнёс лейтенант, делая шаг вперёд.
— Да угомоните же этого малахольного, — взмолился таможенник. — Я же не отказывался сотрудничать.
— Вот и замечательно, — ободрил перепуганного таможенника Антон. — Берите лист, ручку, пишите.
— Что писать?
— Я, майор таможенной службы Пузырёв Олег Петрович, заявляю, что Гражданин Канарский П. А. обратился ко мне с предложением, противоречащим законодательству РФ…
Таможенник писал размашистым нервным почерком, то и дело поглядывая на грозно мерцающий кастет на руке лейтенанта.
— Дата и подпись, — подсказал Антон.
— Это всё? — спросил таможенник, с отвращением отталкивая от себя бумагу.
Антон покачал головой.
— Нужно, чтобы вы предупредили своих девочек о нашем участии в досмотре гражданина Канарского.
Антон аккуратно сложил и убрал в карман написанное заявление.
— Не киснете, майор, — бодро сказал Антон. — За операцию по изъятию нумизматических ценностей вам ещё и премию выпишут.
— Каких ещё ценностей? — раздражённо спросил таможенник.
— Святая простота, — покачал головой Антон. — Ваш приятель собирается вывезти из страны царские империалы стоимостью в сотни тысяч долларов, и вы вполне можете стать соучастником. А это тянет на особо крупную контрабанду.
— Я в его дела не лезу, — отмахнулся таможенник, заметно бледнея. — Он сказал только про статуэтку.