Золотая дева
Шрифт:
— Не порвут, — бодро пообещал Антон. — Один козырь у нас, как ты знаешь, есть: часы. Вскроем их, посмотрим, что там за «девочка». Тогда и для дальнейшего досмотра повод появится.
В сторожку ввалился Славка Фролов. Он остановился, исподлобья уставившись на Антона.
— Ну, здорово, гражданин начальник, — невесело улыбнулся он. — Всё сокровища графские не дают покоя?
— Верно, — не стал отрицать Антон. — А ещё убийство приятеля вашего, гражданина Котова.
— Тоже мне приятель, — пробормотал охранник. — Если бы его не завалили,
Славка поморщился от боли, поведя плечом.
— Фу, ну и тяжёл этот чёртов дядя! До сих пор рука ноет, — сказал он вдруг уже без апломба.
— Кто-кто тяжёл?! — вскинулся Антон.
— Дядя, — повторил Славка, немало удивившись реакции следователя. — Ну, секретер старинный. Мы его из запасника в фойе втроём пёрли. Ну, и делали же раньше! Мощно, солидно. Вещь, так вещь.
— А почему «дядя»-то? — теряя терпение воскликнул Антон.
— Да в семействе Бобрищевых его, вроде, так звали. Какой-то брат какому-то брату подарил. Так и повелось. Наши в музее его завсегда «дядей» называют.
Антон взглянул на обомлевшего лейтенанта.
— Бинго! — воскликнул тот. — Чтоб я пропал, кэп! Это ж почище, чем в Голливуде!
— Вперёд! — скомандовал Антон. — Гражданин Фролов, пойдёте с нами в качестве понятого.
— В качестве кого? — переспросил Славка, с недоумением глядя на свихнувшихся в один миг представителей закона.
— Покемонов ваших за хобот брать будем, — весело пояснил Болтухин.
Один за одним, все трое вышли из сторожки и направились к особняку. Славка шёл последним, сжимая в руках длинную чёрную дубинку.
5
Появление в особняке Антона в сопровождении лейтенанта и охранника вызвало гротескную немую сцену. Костя, закрывавший крышку одного из ящиков, замер, держа её в напряжённых руках. Аделаида Сергеевна застыла посреди фойе с каменным лицом. Иван Степанович изумлённо уставился на вошедших, держа под мышкой упакованную в картон картину. Одна только Даша, привстав из-за прялки, взглянула на вошедших с задорным интересом.
— Пришли попрощаться? — спросила она, но Антон ничего не ответил ей.
Он подошёл к секретеру и любовно погладил его крутой и округлый бок.
— Предъявим ценности добровольно? — спросил он, по очереди глядя на окружающих.
— О чём вы, голубчик? — поставив картину на пол, спросил Иван Степанович.
— О бобрищенском кладе, разумеется, — вздохнул Антон.
Костя отпустил наконец крышку и, пока она с грохотом падала на ящик, стремительно метнулся к лестнице на второй этаж.
— Стоять, ботаник! — выкрикнул лейтенант, выхватывая из кармана кастет, но броситься в погоню не успел. Стоящий позади него охранник, коротко взмахнув, ударил лейтенанта по затылку чёрной полицейской дубинкой. Болтухин, охнув, кулём повалился на пол и замер, уронив голову на приземистый деревянный ящик.
— Ты что, малый, офонарел? — выкрикнул Антон, бросая руку к наплечной кобуре.
— А вот этого
Антон замер и обернулся. Прямо ему в лицо смотрело револьверное дуло. Это был тот самый коллекционный наган. Аделаида Сергеевна держала оружие двумя руками, твёрдо расставив ноги. На её строгом и спокойном лице появилась недобрая улыбка.
— Я уж думала, навсегда мы с вами расстались, господин полицейский, — произнесла она с усмешкой. — Зря вы возвратились, Антон Васильевич. Да ещё мальчишку с собой притащили. Слава, дружок, отбери-ка пистолетик у капитана, чтобы ему в голову не пришло погеройствовать.
— Стой, где стоишь, — бросил Антон охраннику. — Не усугубляй, Славик. И молись, чтобы лейтенант отделался лишь ушибом. А «графиню» свою не слушай. У неё в барабане холостые патроны.
Едва он успел договорить, как грохнул револьверный выстрел — и один из потолочных плафонов разлетелся вдребезги. Патроны оказались вовсе не холостыми.
— Прекратите! — вскрикнула Даша и подбежала к обомлевшему Ивану Степановичу. — Дедушка, что же это?
— В самом деле, Деля, что происходит? — спросил Иван Степанович, обнимая внучку дрожащими руками.
— Помолчите оба! — бросила им Аделаида Сергеевна. — Слава, забери ствол! Живо!
Охранник протянул руку, но в этот момент колокольным звоном напомнили о себе каминные часы. Аделаида на мгновение повернула голову, и этого мгновения Антону хватило, чтобы нырнуть за огромный ящик. Снова оглушительно бахнул выстрел. Пуля с треском врезалась в деревянную стенку ящика, круша внутри бесценный фарфор. Антон рывком метнулся за мраморную колонну, подпиравшую потолок фойе. Снова выстрел. Антон выхватил наконец пистолет и крикнул:
— Бросайте наган, сударыня, не подписывайте себе пожизненное.
Снова выстрел. Из мраморной колонны брызнула крошка и, шурша, рассыпалась по полу.
— Слушайте сюда, блюститель закона, — выкрикнула в ответ «графиня». — Я в этой поганой стране и так пожизненное отбывала. Теперь хочу пожить по-настоящему, как положено мне по рождению. Вы, капитан, назвали меня графиней, и все меня тут так называют. Как это верно! Я — внучка Павла Алексеевича Бобрищева. Да, я — графиня. И сокровища моих предков должны быть моими. Слышите всё? Сокровища мои! А теперь, капитан, бросайте ствол и выходите. Иначе, я продырявлю девчонку, а потом и уважаемого Ивана Степановича.
Послышалась короткая возня и сдавленный крик Дольского:
— Умоляю, Антон Васильевич, сделайте, как она говорит! Деля просто сошла с ума.
Антон выглянул из укрытия и увидел, что воронённое дуло нагана направлено теперь не на него. Аделаида Сергеевна обхватила сильной рукой шею насмерть перепуганной Даши и утвердила револьверный ствол у виска девушки.
— Ну! — потребовала графиня.
Антон положил пистолет на пол и слегка отбросил его ногой.
— Слава, подбери, — приказала графиня, не отпуская Дашу.