Золотая голова
Шрифт:
— Погоди, что значит «поддержал»?
— Значит — дал войска. Тяжелую конницу, рейтаров, артиллерию. Но они разделились. Дагнальд пошел на Бодвар, Вирс-Вердер — на Эрденон.
— Зачем Дагнальду Бодвар, столица же — сердце Эрда, а Бодвар — всего лишь резиденция герцога?
— Вот именно, — угрюмо сказал Ларком. — Резиденция. Только там проводится церемония коронации. И у Тальви — герцогские регалии, без них провозглашение недействительно.
— А Тальви успел провести церемонию? — Я обо всем этом слышала впервые, но чувствовала, что это имеет значение.
— В том-то и дело, что успел…
— Тогда на
— Не знаю. Может быть. Отчасти. Хотя столицу им все равно нужно было захватить…
— Был штурм?
— Нет. — Ларком болезненно сморщился. — Мы заранее узнали о подходе Вирс-Вердера с рейтарами. И Кренге предложил запереться в городе Но Альдрик сказал — нет. Укрепления в Эрденоне ветхие, их лет сто не подновляли. А если стены падут и наемники ворвутся в город… Он сказал, что видел, что бывает после. И резни на улицах не допустит. Кроме того, даже если мы победим, Эрденон превратится в развалины, а он присягал Тальви и обязан сохранить для него столицу. Единственный выход — остановить Вирс-Вердера на подходе к городу. И Кренге ответил — да, это возможно. Вирс-Вердер слабак, полководец из него никудышный, наемники за ним не пойдут…
— Так почему же этот слабак побил вас, сильных?
— Мы могли победить! — Мне показалось, что он стукнет кулаком по столу.
— Могли! — Он явно неоднократно прокручивал воспоминания в мозгу и рассматривал возможность иного исхода. — Даже при численном перевесе. Даже при схватке на измор… но эти горожане… ополченцы, пушечное мясо, будь они прокляты… они побежали. Не сразу, нет, это уже к вечеру было, но они испугались, смяли ряды дворян… Альдрик бросился их останавливать, и это ему почти удалось. Он мог бы повернуть их и повести в бой, за ним бы они пошли… если бы нам не ударили в спину.
— Кто?
— Наемники, которых привел Кренге. Они должны были прикрывать нас огнем с тыла, в случае отступления. Вместо этого они повернули орудия и открыли стрельбу по нам. Думаю, пока шло сражение, Вирс-Вердер успел подослать к ним своих людей и пообещать денег больше, чем дали Кренге и Тальви..
— А сам Кренге?
— Он поскакал туда… Последнее, что я видел, — как его сшибли с коня и потащили… Это было ужасно, Нортия. Ты не можешь себе представить. Пушки били по толпе, по лошадям, по пехотинцам… Все словно обезумели. Этот грохот, эта пороховая вонь, крики, эта рвущаяся в клочья живая плоть… наступала ночь, и в ней разгорались огни пожаров. Люди теряли всякое представление о том, где они, кто свой и кто чужой, не знали даже, куда им бежать, и нарывались на вражеские пули и палаши. Альдрик пытался вывести их из-под огня, собрать вокруг себя и побиться сквозь рейтаров, поскольку подход к Эрденону был закрыт, пока… — Он умолк.
— Как он погиб?
— Осколок ядра… в шею… прямое попадание…
— Ты уверен? Может, он выжил?
— Нет. — Ларком покачал головой. — Я был рядом с ним. Он умер мгновенно. Без мучений.
— И без исповеди. — Не знаю, смех или всхлип был в моем голосе Рик Без Исповеди пал смертью героя! И если бы существовал воинский рай эрдов, он бы туда попал. Хотя сомневаюсь, чтоб ему там понравилось. Шумно, грязно, однообразно, и пьют только мед да пиво, от которых утонченного
— После этого началось всеобщее бегство, — продолжил рыцарь. — Меня подхватила толпа. Под покровом ночи мне и еще нескольким дворянам удалось уйти от рейтаров. Мы поставили своей целью прорываться в Бодвар, к Тальви..
— Так почему же ты, черт побери, здесь, а не в Бодваре?
— Потому что… через два дня мы узнали, что прорываться некуда. И незачем.
Он, однако, не сказал «не к кому».
— Что это значит? У Бодварского замка такие стены, что его можно осаждать годами! И припасов в герцогской резиденции, думаю, было немало!
— У Бодварского замка стены прочные. Зато у Бодвара их нет. Никаких.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что Тальви повторил ошибку Рика и вывел свои силы в поле? Он опустил голову.
— Проклятые чистоплюи… — бессильно прошипела я. Ларком открыл рот, собрался было что-то сказать, но передумал и лишь развел руками.
— Что там случилось? У Тальви же не было городского ополчения, которое путалось под ногами!
— Я не знаю подробностей. Только то, что слышал от беженцев. Ополчения не было. А герцогская гвардия… — Он, видимо, искал подобающее выражение, но не нашел.
Однако я и так его понимала. Герцогская гвардия. Парадное украшение, блестящая игрушка. Сборище бесстрашных дуэлянтов, абсолютно бесполезных в подлинном сражении, когда ломит толпа, бьет картечь, а личные подвиги ничего не значат.
— Они доблестно дали себя перебить?
— Да… Я слышал, бой был очень долгий, не то что под Эрденоном, но Тальви, кажется, остался цел… и еще кто-то… они ушли на север. Вирс-Вердер послал к Дагнальду подкрепление.
— Подожди, а поддержка с моря? Что делали орденские твои братья?
— Они не пришли..
— Почему? Они же обещали!
— Ты ничего не понимаешь. Они обещали совсем в другой ситуации Помощь правящему герцогу Эрденона против мятежников — в этом нет ничего противозаконного. Но император поддержал Дагнальда, и теперь мятежником и самозванцем стал уже Тальви. Его поддержка означает открытое выступление против императора. А орден не может себе этого позволить. В конце концов, его капитанства расположены не только в Эрде…
Я почувствовала, как у меня заломило череп. Подступило бешенство, и я не знала, что в большей мере тому виной — этот трогательный сукин сын (простите меня, суки всех пород и без оных за несовершенство человеческого языка), который бросил на поле боя труп своего командира, предал Тальви, которому присягал, и, кажется, даже не понимает, как это называется; Тальви, который так глупо и позорно дал себя разгромить, или вся эта компания заговорщиков, из-за своего благородства заварившая в Эрде такую кашу, что ни одному кровавому тирану вовек не додуматься.
— Так что ж ты сюда явился? Тебе теперь прямая дорога в ближайшее капитанство ордена. Там тебе ничто не угрожает. Чистенькими вышли твои братья!
— Я так и собираюсь поступить… после. Но я должен был предупредить тебя… В дороге я услышал… Дагнальд, когда себя объявил герцогом, а Тальви — самозванцем, приказал конфисковать его имущество… в общем, кирасиры, которых передал ему император, направляются сюда.
Взмокшими разом ладонями я вцепилась в подлокотники кресла. Много чего я слышала об императорских кирасирах…