Золотая Королева
Шрифт:
– Но пойми, – напутствовал его торговец, – что сестра твоя умерла. Она узнает тебя и поговорит с тобой через колпак, но никаких новых воспоминаний у нее уже не возникнет. Если ты придешь к ней опять, она не вспомнит о твоем первом посещении, хоть бы ты вернулся через пять минут.
Галлен кивал, но торговец все не отпускал его, и Галлен наконец не выдержал:
– Ну, говори прямо, что хочешь сказать!
– Да ничего особенного – умершие всегда удивляются и радуются, когда к ним приходят, а потом начинают рассказывать то, о чем помнят. Ну… повторяются,
– То есть общаться с ними скучновато, – уточнил Галлен.
– В большинстве случаев да, – неохотно сознался торговец.
Расставшись с ним, Галлен пошел в пидк и по общедоступным каналам получил справку о том, что вожатые в Тукансее производятся под руководством лорда Паллатина. Галлен запросил список работников этого лорда за последние десять лет. Потом занялся проверкой их биографических данных и узнал, что некий Бревин Макалри отдал концы не далее как три месяца назад и ныне почивает в подземных гробницах, где хранится на холоде, чтобы вдова могла порой с ним беседовать.
И вот Галлен отправился по запутанным подземным коридорам на встречу с беднягой Бревином. Гробница была темным, мрачным местом, где почти не встречались посетители. Длинные ряды умерших покоились в стеклянных гробах, которые выдвигались наружу. Температура здесь стояла, как в морозильнике, – скорбящие родные не задерживались надолго отчасти и поэтому. Тела хранились в подземелье год перед окончательным погребением. И все же Галлен удивился, увидев здесь сотни покойников и встретив только пять живых душ. Он нашел Бревина Макалри, лежавшего на положенном ему по алфавиту месте, и выдвинул его гроб.
На запотевшей стеклянной крышке выросли морозные узоры, напоминающие листья папоротника. Галлен открыл гроб. Господин Макалри выглядел не слишком хорошо. Лицо у него побагровело и опухло, а наготу прикрывали одни только белые трусы. У покойника были темные волосы, жидкая бороденка и кривые ноги с торчащими суставами. Галлену подумалось, что этот и при жизни-то явно не был красавцем.
Галлен надел на промерзшую голову колпак, сделанный из какой-то металлизированной ткани; электромагнитные волны, излучаемые колпаком, стимулировали мозговые клетки умершего. Когда покойник хотел что-то сказать, колпак регистрировал мозговые волны и переводил мысли в слова, которые и произносились монотонным голосом из маленького динамика.
Галлен включил аппарат, выждал несколько мгновений и спросил:
– Бревин, Бревин, ты меня слышишь?
– Слышу, – произнес динамик, – но не вижу. Ты кто?
– Меня зовут Галлен О'Дэй, и я пришел попросить у тебя помощи в одном мелком деле. Моя сестра носит вожатого и не может его снять. Не подскажешь ли, как избавиться от этой пакости?
– Так она носит вожатого? – повторил Бревин. Мимо Галлена по проходу шел человек.
– Ну да, – прошептал Галлен, нагнувшись пониже. – Нельзя ли его как-то снять?
– Это рабский вожатый?
– Ясно, что рабский, – прошипел Галлен. – Иначе мы бы его запросто сняли.
– Если она рабыня, я не должен ей помогать. У меня могут быть
– Какие еще неприятности? Ты ведь умер!
– Умер? Как я умер?
– Упал с лошади, полагаю. А может, подавился цыплячьей костью.
– Нет-нет. Я ничем не могу тебе помочь. Меня накажут.
– Никто не узнает, что это ты мне сказал.
– Уходи, не то я вызову охрану, – завопил Бревин.
– Как ты собираешься ее вызвать? Говорю же тебе – ты умер. – Бревин замолчал, и Галлен поторопил его: – Ну, отвечай, проклятый мертвяк! Как мне снять вожатого?
Бревин упорно молчал, и Галлен завертел головой, ища, что бы такое предложить ему взамен.
– Ты умер, понимаешь ты это, Бревин? Тебе не о чем больше беспокоиться, нечего бояться. Может, тебе хочется чего-то и я могу тебе это дать? Скажи!
– Мне холодно. Уйди, – ответил Бревин.
– Ладно, я уйду. Только сначала скажи, как снять вожатого с человека, не включив при этом тревоги.
Бревин не отвечал, и Галлен решил его принудить:
– Ну ладно. Мне очень не хочется поступать с тобой так, но придется.
Галлен взял мертвеца за розовый палец и стал выгибать этот палец назад под жутким углом – еще немного, и сломается.
– Ну, как тебе это?
– Что? – спросил Бревин.
Любая пытка была бесполезна. Мертвец ничего не чувствовал. Галлен почесал голову и решил попробовать другую тактику:
– Хорошо, ты сам меня толкаешь на это. Я не хотел тебе говорить, но тебе так чертовски холодно потому, что в гробу ты лежишь голый. Известно это тебе?
– Голый? – испугался Бревин.
– Ага, – заверил Галлен. – В чем мать родила. Я тут как раз гляжу на твой член, и должен тебе сказать – не слишком приятное это зрелище. Ты, видать, никогда не был особо одарен в этом смысле, но сейчас он у тебя съежился до размера булавочной головки. Известно это тебе?
Бревин испустил тихий стон, а Галлен продолжил:
– А знаешь, что я сейчас сделаю? Я вытащу твою голую тушу наверх и оставлю в коридоре – пусть все, кто проходит мимо, увидят, какой у тебя жалкий член. Это покроет позором всю твою семью, точно тебе говорю. Весь Тукансей увидит твой усохший стручок, и при встрече с твоей женой все будут посмеиваться и думать: «Как это она прожила столько лет с таким маломощным?» Ну, что ты скажешь на это, мой друг?
– Нет, – сказал Бревин. – Пожалуйста, не делай этого!
– Ты знаешь, что от тебя требуется. Несколько слов и ничего более. Скажи мне эти слова, и я надену на тебя штаны, и твое достоинство останется при тебе. Ну так как? Услуга за услугу.
Бревин немного поразмыслил:
– Для этой цели существует универсальный съемник. Это стержень, который ты наводишь на раба и нажимаешь при этом синюю кнопку. У лорда Паллатина в секретном хранилище заперто три таких.
– Расскажи мне об этом хранилище. Как туда попасть?
– Никак. У лорда Паллатина есть электронный ключ, но хранилище оборудовано персональным интеллектом, который отпирает дверь лишь самому лорду и больше никому.