Золотая кошка

Касперович Алла Леонидовна

Когда Мария только подходила к своему подъезду, Злата уже была возле входной двери в свою квартиру. Для того, чтобы сразу же не идти к Шереметьевым, у принцессы было несколько причин. Во-первых, нужно было предупредить дворецкого. Это, конечно, можно было сделать по телефону, но вживую надежнее, да и Ваське будет приятно. Во-вторых, нужно было проверить как там Марк Антоний. Даже слепой заметил бы, что герцог и дворецкий друг друга недолюбливают. Нет, Злата не волновалась, что Василий может сделать что-нибудь плохое своему пациенту. Такое ей даже в самом страшном сне не привиделось бы.

А вот Марк Антоний, пожалуй, что-нибудь мог учудить. Ну, а в-третьих, Злата собиралась стащить из кухни какие-нибудь вкусности, которые Васька наверняка приготовил к ее возвращению из школы. Не может же она идти в гости с пустыми руками!

Вопреки всем своим опасениям ни с дворецким, ни с женихом ничего не случилось. Когда Злата вошла в квартиру, те были на кухне: пили чай. Вдвоем. Пили чай. Спокойно пили чай. Вдвоем спокойно пили чай. Злата глазам своим не верила!

— Принцесса, с возвращением!

Дворецкий, едва ее увидев, подскочил и ринулся помочь своей хозяйке снять пуховик и повесить его в шкаф.

— Вась, я сама! — принцесса выставила руки вперед, как бы преграждая другу путь.

— Принцесса! — Василий скосил глаза так, чтобы она вспомнила, что они здесь не одни, и ему просто необходимо держать марку.

— Ла-а-адно…

Вымыв руки, Злата отправилась в кухню.

— Как дела в школе, любимая?

Как бы принцессе ни хотелось ответить как-нибудь колко, но она прекрасно помнила, что Марк Антоний был ранен и лишние волнения ему ни к чему.

— Все хорошо. Сам-то как?

Герцог кивнул в сторону дворецкого.

— Его стараниями.

Василий поджал губы, но смолчал. Не будет же он рассказывать, что его будущий король в отсутствие своей невесты вел себя как маленький ребенок. К тому же еще и в наглую любовался фотографиями Златы, которые втайне снял на свой телефон. Василий тоже такие хотел, но в этом не признавался даже себе.

— Сделал все, что было в моих силах, — наконец сказал дворецкий и принялся готовить кофе для принцессы, хоть он и собирался оставить ее без кофеина в наказание за вчерашнее безответственное поведение. Наказал ее, а плохо при этом было ему.

— Ты ему хоть спасибо сказал? — спросила принцесса, усаживаясь напротив Марка Антония.

— Сказал.

— Врешь.

— Не вру.

— Вася?

Это было искушение. Невероятное искушение. И дворецкий не устоял:

— Врет.

Такого вытянутого лица у своего жениха Злата, наверное, еще никогда не видела. Смешок. Еще смешок. И вот она уже заходится в истерике.

— Я тебе это еще припомню, Персидский! — пробормотал себе под нос герцог.

Разумеется, Василий его услышал, но ничуть не жалел о том, что сделал.

— Принцесса, кофе.

— Спасибо, Васенька!

Она подмигнула другу, и тот еле заметно улыбнулся в ответ.

— Очень вкусно! Спасибо тебе большое! — сказала Злата, выпив все до последней капельки. — Видишь, Светлость твоя неблагодарная, не так уж и сложно это сказать, правда?

Марк Антоний скривился, а потом обреченно вздохнул и еле слышно произнес:

— Благодарю, Персидский.

Василий галантно поклонился, и Злата не могла не отметить то, как красиво он это сделал. И вдруг она переменилась

в лице.

— Принцесса? Злата! Что случилось? — всполошился дворецкий.

— Злата!

— О-ой… — выдохнула она. — Ва-а-ась! Тащи печенье!!!

У квартиры Шереметьевых Злата была через десять минут — почти не опоздала. По дороге она успела выслушать доклад полосатого информатора, и кое-что ее насторожило. Однако об этом было сейчас не время думать. Ее еще ждала встреча с драконом по имени Элеонора Федоровна.

И в качестве оружия у нее бумажный пакет с булочками по фирменному рецепту Василия Персидского от самого Василия Персидского. Перед этим ни одно чудовище не устоит.

Глава 15

Как и в прошлый визит Златы, дверь в квартиру Шереметьевых была заперта на пять замков и цепочку. Только на этот раз принцессу встречала сама Шереметьева Элеонора Федоровна. В девичестве — Валидуб.

— Злата?

— Здравствуйте, Эле…

Дверь захлопнулась и снова открылась, но уже полностью.

— …онора Федоровна!

Прежде чем впустить гостью в дом, бабушка Марии с ног до головы осмотрела ее. Принцесса даже немного повертелась, чтобы той было лучше видно. Старушке не к чему было придраться: Злата специально для нее надела свой самый скромный белый пуховик, белые ботинки на меху, но без каблуков. И, разумеется, никаких коротких юбок. Хотя в такой мороз принцесса и так вряд ли бы на это решилась, да и Васька каждый раз ворчал, когда она надевала что-нибудь выше колена.

Злата не осталась в долгу и тоже оглядела старушку. Ростом та была на две головы ниже принцессы, к тому же еще и сутулилась. Жиденькие седые волосы были стянуты в пучок. На длинном крючковатом носу сидели очки, с дужек которых свисали цепочки. Клетчатое платье, доходящее до тощих лодыжек, было однозначно новее любых нарядов Маши. Худые плечи Элеонора Федоровна кутала в пуховый платок.

— Проходите, милочка.

Злата кивнула и вошла. С прошлого раза в квартире Шереметьевых ничего не изменилось. Куда вешать верхнюю одежду, принцесса прекрасно знала, но виду не подала. Элеонора Федоровна ведь думала, что она здесь впервые!

— Злата!

В прихожую вышла Маша. Она успела переодеться в платье, которое носила дома. Злата нахмурилась — оно было еще хуже, чем школьное. Гречишный цвет шел далеко не всем, и Маша определенно в это число не входила. Платье явно было ей велико, и, судя по всему, когда-то принадлежало самой Элеоноре Федоровне. Облезшие пуговицы шли спереди от талии и заканчивались у шеи, которую по задумке должно было украшать кружево, но на деле — уродовало.

— Давай мне! — Маша взяла у подруги пуховик и повесила его в шкаф.

Элеонора Федоровна еще раз оглядела гостью и, похоже, осталась довольна. Чтобы не сердить старушку, Злата выбрала самую невзрачную одежду, которую только смогла отыскать впопыхах: простые черные брюки и длинный белый свитер оверсайз. И никаких украшений, если не считать маленьких золотых колечек в ушах.

— Жду вас, девочки, на кухне. Чай пить будем.

Машина бабушка уже хотела было идти, но Злата вдруг вспомнила, что еще не отдала угощение.