Золотая маска
Шрифт:
По правде говоря, утром, узнав, что Каро куда-то уехала, не дождавшись его возвращения, он как будто лишился сил. Найдя же ее «У Ника», он испытал не облегчение, а бешенство, потому что она преспокойно пила чай в обществе Николаса Брауна. Вот почему Доминик совершенно потерял самообладание, когда ввел — точнее, втащил — ее в только что купленный Брокл-Хаус.
Наверное, теперь Каро ненавидит и презирает его!
— Дом!
Перед тем как повернуться лицом к Озборну, он ненадолго зажмурился.
— По-моему, мне пора уходить; два визита в один день — более чем достаточно, — отрывисто произнес
Натаниэль поморщился:
— Нет, моя тетя Гертруда, как всегда, всем распоряжается.
Доминик едва заметно улыбнулся, уловив в голосе друга добрую иронию.
— Я не видел ее, когда приехал.
— Сегодня утром ее убедили пойти в гости, — с облегчением ответил Озборн. — Тетя так плотно опекает меня, а ее компаньонка постоянно отпускает колкости. У нее такой острый язычок… Не думаю, что выдержу здесь больше недели!
Доминик ни за что бы не подумал, что тихая и грациозная молодая леди, которая проводила его в спальню Озборна, способна на колкости!
— Ничего, Нат, я уверен, ты справишься!
— Хотелось бы и мне располагать твоей уверенностью. — Натаниэль покачал головой. — Представь себе, тетя собирается увезти меня за город, чтобы я там выздоравливал до тех пор, пока не смогу передвигаться самостоятельно.
Ненадолго задумавшись, Доминик решил, что замысел миссис Уилсон не лишен здравого смысла. Во всяком случае, в загородном доме под бдительной охраной тетки Натаниэль, скорее всего, окажется вне опасности.
— По-моему, она неплохо придумала.
— Наоборот, очень плохо! — выпалил Натаниэль. — Сезон едва начался, а тетя Гертруда собирается запереть меня за городом, где я умру от скуки! И ведь она прекрасно понимает: я сейчас не в том состоянии, чтобы возражать!
— Зато, увезя за город, тетка заодно спасает тебя от многочисленных мамаш, у которых дочери на выданье, — сухо заметил Доминик.
— Я как-то дожил до двадцати восьми лет и ни разу не попал в ловушку матримониально настроенных мамаш. По-моему, мне и дальше успешно удастся противиться натиску их красивых дочек. — Озборн бросил на Доминика любопытный взгляд. — Кстати… Мне померещилось или два дня назад, после того как меня избили и ты вез меня домой в своей карете, нас сопровождал твой ангелочек?
— Мой ангелочек? — смутился Доминик.
Он прекрасно знал, кого имеет в виду Натаниэль; правда, в последний раз, когда он видел Каро, она держалась с ним холодно, словно фарфоровая статуэтка, — и поделом ему!
— Ты прекрасно понимаешь, о ком я говорю! — безжалостно продолжал Натаниэль.
Да, разумеется…
— В самом деле?
— Представь себя на моем месте! Ужасно скучно лежать на одном месте и ничего не делать! Сейчас я способен только думать… — Выражение лица Натаниэля было раздосадованным, если не сказать большего.
— Раз уж ты способен только думать, попробуй поразмышлять не о моем будущем, а о будущем Гейбриела, — предложил Доминик, пытаясь сменить тему.
Озборн слегка просветлел:
— Он должен скоро приехать в Англию!
Доминик пожал плечами:
— Не забывай, он намеревался сразу же отправиться в Шорли-Холл. — Все к лучшему. Если Гейбриелу станет известно о том, что натворил Доминик, ему наверняка найдется что сказать. — Я…
— Блэкстоун,
Доминик вежливо поклонился:
— Уверяю вас, здоровье Озборна волнует меня не меньше, чем вас, мадам. Более того, когда вы вошли, я как раз собирался уходить.
— Да, тетя…
— Нат, если мы все будем слушаться миссис Уилсон, ты поправишься гораздо быстрее, — усмехнулся Доминик, не давая другу возразить.
Озборн, прищурившись, многозначительно посмотрел на друга; видимо, он не ожидал, что Доминик так быстро подчинится его властной тетке. Доминик сделал вид, что ничего не замечает, и с улыбкой попрощался. Улыбка увяла, как только Доминик вышел из дома миссис Уилсон: он понял, что больше не может откладывать возвращение в Брокл-Хаус.
К Каро…
— Миссис Мортон, приехал лорд Вон. Он хочет вас видеть.
Каро услышала слова дворецкого, но ответила не сразу.
Когда утром Доминик наконец уехал, Каро первым делом сняла с кровати простыни и попыталась отстирать пятна крови холодной водой, оставшейся в тазу, — красноречивое свидетельство утраченной невинности достаточно плохо само по себе. Нельзя допустить, чтобы о ней еще судачили слуги.
Впрочем, едва ли кто-то из здешних слуг останется в неведении относительно того, чем они здесь занимались; они ведь видели, как Доминик втащил ее в дом на плече!
Примерно через полчаса ей принесли ванну и горячую воду. Надо отдать здешним слугам должное, никто и виду не подал, будто им что-то известно. С ней все держались вежливо и предупредительно. Перед тем как лакеи внесли ванну и налили в нее воду, горничная разожгла в камине огонь и предложила помочь ей вымыться.
От помощи Каро отказалась. Ей хотелось одной посидеть в ванне и подумать над тем, что произошло утром.
Мысли в голове путались, она никак не могла успокоиться. Что же ей теперь делать? Одно Каро знала твердо. Хотя она имела полное право негодовать и возмущаться после того, как Доминик лишил ее невинности, она почему-то не могла себя заставить злиться на него. Может быть, потому, что прекрасно понимала: на ней лежит такая же, если не больше, ответственность за случившееся, как и на нем.
Утром она сама отчаянно хотела, чтобы Доминик занялся с ней любовью. Она желала его так же страстно, как и он желал ее. Желала так сильно, что испытала горькое разочарование после того, как он резко оборвал их близость. Какое бесстыдство! А ведь она из хорошей семьи, ей с детства внушали, что женщины, которые ведут себя подобным образом, — распутницы, не лучше чем проститутки, которые бродят по улицам больших городов!
Что же касается чувств, которые испытывала Каро к Доминику…
Вопрос о собственных чувствах не давал ей покоя, но отвечать на него даже самой себе она стыдилась. Как бы она ни относилась к нему, надеяться на что-то — чистое безумие! Судя по всему, граф Блэкстоун тщательно оберегает свое сердце!