Золотая пантера
Шрифт:
— Ты и в аду найдешь себе вино для души, врагов, чтобы было кого поставить на колени, и женщин, которые тебя страстно любят, Северный Лев! — восхитился старый Альтрен. — Ты же помнишь Сучка?
– Ну как же! Привет, удалой козак!
Мое почтение, капитан! — тут же отозвался Румей. — Рад снова служить тебе. Что и говорить, славные были времена! Битвы, выпивка, добыча, снова выпивка. Выпивка — это здорово! — мечтательно прикрыл глаза Румей.
— А ты все такой же, Сучок!
— Да что ты, капитан! Между прочим, я тут поспорил с одним, что твоя фляга полна отменной туранской медовухи!
— Ты
— Ты мне спас жизнь, капитан! — отпив большой глоток, вымолвил Румей. Конан никогда не встречал иного человека, который бы, подобно Румею, мог и пить, и говорить одновременно. — А то в последнее время мне предлагают какие-то кокосовые отвары…
— Ты что, потряс Бенну? — с интересом спросил Альтрен.
— Да мы ее просто распотрошили! — похвастался Конан. — Не далее, как третьего дня…
— Ах ты ж, старая акула! Все не сидится тебе на месте. Не успеешь где-то появиться, как тут же принимаешься атаковать лучшие укрепленные порты на всем побережье!
— Что поделаешь, Альтрен! Уж такой у меня характер! Но хватит обо мне. Сейчас я познакомлю тебя с интересными людьми! — сказал Конан, заметив приближающуюся бигу.
И вправду, мощные кхорские жеребцы, тянувшие бронированную карету, уже приближались. И вдруг Эмбер Шах, который молча шагал рядом с Конаном и Альтреном, взревел:
— Реана! Ты ли это? Что ты тут делаешь? Девушка выпрыгнула на ходу из кареты и как птица полетела к бородатому воину, которого длительное время считала погибшим. Крепко обнявшись, отец и дочь вытирали друг другу слезы радости от неожиданной встречи. Богард и Тошвел Шах безмолвно наблюдали за трогательной сценой.
А когда и Сиана слетела с могучей спины Чапы прямо в объятья Альтрена, и совсем по-детски принялась обнимать и целовать Альтрена и Румея, все это было настолько волнующе, что даже в варварской душе Конана что-то неожиданно дрогнуло.
— Я же говорю, что сегодня — день встреч!
Лагерь у подножия Башен гудел словно потревоженный улей. Все свободные вместе прибывшими корсарами Амры лихорадочно укрепляли лагерь, расширяли кораллы, чтобы можно было приютить людей и животных. Приближалось время, когда мрак должен был накинуть свою тяжелую накидку на людей и животных, а на Гибельном берегу это было время, когда выходили на охоту выпущенные на свободу демоны. Импровизированные укрепления надежно защищали людей. Серебряные Леопарды были начеку, зорко охраняя с луками и стрелами пустое пространство вокруг селения. Зловещая тень от Башен Безвременья ложилась на смолкшие холмы вокруг. Солнце торопилось сесть за гору, бросая на западном небосклоне золотисто-кровавые отблески.
В небольшом полуразрушенном павильоне собрались самые знаменитые участники экспедиции и представители «свободных», как называли себя хозяева. Не было только Сианы Блейн и Реаны. Сиана с первого же дня не отходила от постели больного Плама. Реас Богард внимательно осмотрел находящегося без сознания Плама и одобрил метод лечения Ололивела. По мнению офирского мудреца, его любимый ученик должен был очень скоро очнуться.
Неожиданно
— Неведомы пути женского сердца!
Никто не понял, что имел в виду чернокожий мыслитель, но слова его звучали мудро и успокаивающе, и потому все согласились с ним. Сам Юма тоже не особенно понимал смысл произнесенных им слов, и сейчас на совете глубокомысленно молчал.
Богард внимательно выслушал рассказы Ололивела, Эмбера Шаха, Альтрена и Пепина о скучившемся в последние дни.
Особенно его заинтересовало упоминание о сожженных заживо крысах. Оказалось, что сражение Лама с чудовищами абсолютно совпадает по времени с моментом припадка Богара, когда он сошел на берег в Бене.
Тогда были использованы силы, которые невозможно сравнить по мощи ни с чем известным людям. Может быть, именно уничтожение этих тварей и вызвало к жизни эти силы.
— В таком случае, Рас, Властелином Силы, о котором ты постоянно говоришь, является твой молодой ученик Лам? — в голосе Тошвела Шаха слышались неуверенность и надежда.
— Вполне возможно! И мне думается, что его нынешнее состояние объясняется внезапностью открытия, что он располагает подобной мощью. Но к такому открытию он просто не был готов, и его тело не выдержало такой нагрузки. Архидемон, растущий в утробе Башен Безвременья, вот уже третий год подготавливается к собственной миссии.
— Значит ли это, что даже если Плам является новым Властелином Силы, он не сумеет противопоставить себя этому Архидемону? А ты, прославленный Повелитель Зари, не сможешь победить его?! Но ведь наши мечи всегда помогут вам в любой битве, сколь безнадежной она бы ни была! — глаза Конана светились в темноте как две яркие звезды.
— Друзья мои! Мне не хотелось бы вас разочаровывать, но мои силы ничтожны по сравнению с силами Архидемона. Свет наполнил меня своим могуществом, а знания, записанные в «Скрижалях Скелоса», позволили мне ощутить свою силу в битве с Тот-Атоном и победить его, несмотря на то, что он призвал себе на помощь Космические силы. Но Мрак сотворил Архидемона по своему образу и подобию и наделил его всеми своими способностями, чтобы погрузить наш мир в бездну отчаяния. Мы, разумеется, будем сопротивляться Потопу всеми силами, но надежды на успех… — Реас не закончил фразу и покачал годовой.
— А Властелин Силы?
Не знаю. Слишком недавно он стал накапливать свою силу. Хотя если это Плам, то есть надежда. Он — выходец из старинного рода со славными традициями. Чистая кровь, благородное сердце… Только бы это был он!
— По крайней мере, хоть погибнем с честью. А наши друзья встретят нас в царстве мертвых с полными бокалами в руках!
— Не совсем так, Конан! Если мы проиграем эту битву, то мир полностью изменится. Мы ведь не знаем, каковы планы Мрачного… Могут навсегда исчезнуть боги и люди, даже чертоги Валхала могут сравняться с землей… Не знаю… Ответа на этот вопрос нет даже в самих «Скрижалях Скелоса»…