Золотая рыбка в кармане, или Главный секрет новорусского капитализма
Шрифт:
Стоило "железному занавесу" исчезнуть, и убожество не только потемкинских деревень социализма, но и тайных привилегий социализма стало очевидно. При этом как раз в первую очередь пользователям этих привилегий. Прекратилась раздача пыжиковых шапок для спецголов. Закрылась знаменитая «11-ая секция» ГУМа, где отоваривались по спецталонам командированные за рубеж, чтобы не пугать там народ нарядами от наших "Большевичек" и "Красношвей". Сталинский ампир санаториев 4-го управления вмиг потускнел на фоне комфорта куда более доступных турецких или египетских курортов. Вслух, уже не таясь и не стесняясь, заговорили об очевидном материальном превосходстве "тамошней" жизни. Когда М.С. Горбачев публично посетовал, что его президентский оклад – высшая зарплата в стране – в несколько раз уступает тому, что положено президенту США, это был финиш. Отец перестройки
Эту алхимическую задачу высшей сложности – сплавить для номенклатуры достоинства коммунизма и капитализма – и призван был решать ежедневно и ежечасно кремлевский управделами. В качестве магистра этой алхимии Паша Бородин получил широкое и заслуженное признание.
Не раз с нескрываемой гордостью говорил он о том, как успешно коммерциализировал все старые привилегированные заведения типа 1-х поликлиник, санаториев 4-го управления, правительственных дачных поселков и т.п. Часть мест в них, как и прежде, распределяется по старому номенклатурному признаку на прежних коммунистических началах, то есть бесплатно. Зато другая половина – на новых, чисто капиталистических – за чистоган. Принцип Паши Бородина простой: вторые фактически платят за первых. Один стоящий капиталист содержит одного настоящего коммуниста (точней, двоих – троих бессребреников с государственной службы). Нововведение, безусловно, демократизировало атмосферу некогда наглухо закрытых заведений. Теперь буквально каждый нувориш – да хоть бы и браток – может легально купить себе билет в приличное административное общество.
Этим интересным опытом по уничтожению ненужных социальных границ эксперименты Паши Бородина в области конвергенции двух систем не ограничиваются. Его можно понять. Политика привилегий в классическом коммунистическом виде – оборотная сторона экономики дефицитов, а с ней покончил еще Егор Гайдар.
Как бы ни гордился Паша Бородин своим безразмерным хозяйством: всеми этими закрытыми заведениями, охотами, неволями и чего изволями, – оно не может конкурировать с открытым рынком ни качеством, ни количеством товаров и услуг. Оно морально устарело – дотационный социалистический монстр, искусственно охраняемый оазис коммунизма, задним числом доказывающий, что реальный коммунизм – это привилегированное, но очень бедное общество. Словом, старых средств уже недостаточно. По правде говоря, просто средства лучше, а их кремлевскому завхозу катастрофически не хватает. А ведь он и по функции, и по душевному складу – человек добра. Он должен неустанно с утра до ночи нести людям добро: кому костюм, кому полуботинки, кому квартиру или дачу в хорошем месте по остаточной цене… Не всем, конечно, людям, но ведь и тех, кому он обязан нести, становится все больше.
Опять же по сравнению с прошлым тут есть как количественная, так и качественная разница. Сталинские управделами пасли элитное стадо не в одиночку, ту же задачу только уже кнутом выполняли люди в ежовых рукавицах. Подающий надежды карьерист мог получить жилплошадь в Доме на набережной, а мог – место в ГУЛаге. Часто он получал и то и другое, по порядку – сначала одно, а потом другое.
Страх в стране давно испарился, из инструментов влияния в ельцинском Кремле остался один лишь пряник, а это как раз Паша Бородин. Ну, отлучит, бывало, Борис Николаевич неугодного от тела, а тот скок к мэру или в депутаты от оппозиционной партии-фракции, все одно корми его и обласкивай!
Чем был хорош порядок при коммунистах? Каждый знал свое место! А сейчас при демократии все зыбко, подвижно, ненадежно. Человека нельзя не только как следует припугнуть, но и купить раз навсегда невозможно. Того же депутата, политика, нужную фракцию, весь парламент приходилось покупать буквально при каждом голосовании. Прямодушный Борис Николаевич так прямо и говорил с высокой трибуны: не сомневаюсь, что по нынешнему судьбоносному вопросу Дума примет правильное решение, а я ужо попрошу Пал Палыча Бородина решить ваш квартирный вопросик… А тут еще регулярные выборы, будь они неладны, как эскалатор, выносят наверх все новые рты…
Вопросиков
Обнаружив в швейцарском банке счет на несколько миллионов на имя Бородина, следователь Даниель Дево из кантона Женева сразу решил, что это – "грязные" деньги, и сломя голову бросился в Интерпол. Им, швейцарам, недоступно наслажденье битвой жизни. Как, на какой очной ставке объяснить им, глупым пингвинам, что в трудных условиях исторического перехода России от коммунизма к капитализму Паша Бородин не о себе печется и даже не о своей семье. Его семья – это не семь его "я" и даже не семь "я" Б.Н., о чем было столько пересудов в минувшую эпоху. Его Семья – вся российская номенклатура. Такова традиция нашей российской государственности, уходящая в глубь веков. В новых условиях демократуры эта практика вносит в нашу бурную политическую жизнь требуемую гармонию. А это дорогого стоит. Так чего же хотят эти западные крючкотворы, проверяющие чистоту каждой нашей монеты, – чтобы мы отказались от этой системы?
Между прочим, на этом настаивают не одни только западные крючкотворы, но и некоторые наши лихие либералы-реформаторы. Тут я должен отвлечься на еще одну живописную историю, связавшую на этот раз нашего героя с другим – уже следующим – генпрокурором. Эта история состоит из двух простых фактов. Факт первый: Паша Бородин подобрал Владимиру Устинову квартиру ценой в полмиллиона долларов, которая плавно перешла в его собственность. Факт второй: Паша Бородин написал письмо Устинову с просьбой закрыть так называемое "дело Мабетекс" (как раз про подряды Беджета Пакколи), которое было открыто Скуратовым, что тот и сделал.
Самое интересное порой не сами факты, а их интерпретация. Есть ли связь между передачей квартиры и закрытием дела? Телеобозреватель НТВ Евгений Киселев в "Итогах" такую причинно-следственную связь усмотрел. Суд, который состоялся по инициативе оскорбленного в лучших чувствах Устинова, связи не обнаружил. Любопытно, что юристы НТВ в процессе применили, казалось бы, неопровержимую – ведомственную, логику. Дело в том, что в Генпрокуратуре, в отличие от всех остальных министерств – ведомств, есть свой управделами, свой Паша Бородин. А раз так, то это его, и только его, табельная обязанность обеспечивать генпрокурора жилищными условиями. А в служебные обязанности кремлевского Паши Бородина забота о прокурорских работниках никак не входит. Однако же в случае с обиженным генпрокурором суд оказался выше логики.
Тем не менее, некий осадок остается. Конечно же, генпрокурору, переехавшему в Москву из Сочи, надо где-то жить – он же тоже человек, а не просто функция. Но должна ли это быть непременно квартира за полмиллиона долларов? И почему в собственность? От кого это зависит: от президента Ельцина (Путина)? От Паши Бородина, который занимается этим вопросом от имени президента? Возникают ли при этом какие-то особые интимные отношения между чиновником, получившим дар, и Пашей Бородиным как агентом дарения? Или только между чиновником и президентом? Или дело ограничивается абстрактной лояльностью к государству, из чьих ресурсов и делаются все эти транзакции?
И зачем, кстати, вообще эта двусмысленность, эта никак не формализованная серая зона неуставных отношений? Смысл новейших идей в области административной реформы как раз в этом и заключается. Давайте будем платить чиновникам реальную зарплату и уберем при этом все тайные привилегии! К примеру, пусть генпрокурор будет получать 10 тысяч долларов в месяц, но зато и квартиру пусть он себе нанимает из своих, честно заработанных. Как это делается во всем мире. В подтверждение этой логики приводится следующая арифметика. Новейшая история России насчитывает пять генпрокуроров: Степанков, Казанник, Ильюшенко, Скуратов и, наконец, Устинов. В среднем срок (должностной, а не тюремный) генпрокурора в наших условиях – 2 года. Каждый генпрокурор в существующей практике отношений имеет конституционное право на квартиру за полмиллиона долларов. То есть, раз в два года государство вынь да положь эти полмиллиона. А так оно платило бы 10 тысяч х на 24 месяца = 240 тысяч долларов. В два раза меньше! И ситуация абсолютно прозрачная – никаких недомолвок, подозрений, судов и оправданий!