Золотая свирель

Кузнецова Ярослава Анатольевна

— Мое имя — Мараньо Ранкахо. Для тебя, малявочка, просто Мареле. Эй, цыпа, — она ухватила пробегающую мимо прислугу за локоток. — Принеси нам винишка поприличнее. Хесера белого.

— Ты уж спрашивал, господин, — запищала прислуга. — Хесера не держим, при всем нашем почтении. Есть красный рестаньо, ежели не побрезгуешь.

— Тащи рестаньо, каррахна. П-п-провинция, порядочного вина днем с огнем…

— Ты, южанин, это самое! — возмутился морагов сосед, кудрявый парень в большой родинкой над верхней губой. — Того-этого! Город наш не замай. Мы, можа, и провинция,

зато у нас драконы в лесах водются! Слыхал, какие? Тыщща мечей из его торчит! А у вас на югах тока рыбы-каракатицы…

— Слышал. — Мораг как бы невзначай провела пальцем по шраму. — Дракон ваш — на самом деле не ваш, а амалерский. А к вам недавно переполз. Так что нечего нос задирать. Один у вас дракон, да и тот приблудный.

— Сам ты приблудный! — оскорбился кудрявый.

— А я где хочу, там и блужу, — Мораг перегнулась через стол и внимательно посмотрела на соседа.

Кудрявый смутился и сунул в рот кусок хлеба.

— А суккуба летучая? — толстенький мужичок, что сидел напротив, нахмурил бровки и стукнул кружкой об стол. — Дева нагая красоты непомерной, с крылами драконскими, с ногами козьими, при львином хвосте, и о шестнадцати рогах? Суккуба-то точно нашенская, чем хочите поклянусь. Дракону на подмогу прилетела, во как.

— Это не суккуба, — возмутилась я. — Кто ей рога считал? Нет у нее рогов. И ноги у нее не козьи.

— А вот девка-то суккубу сама видала! — Обрадовался толстячок. — Расскажи про суккубу, девка!

— Да не суккуба это!

— Да кто, раз не суккуба?

— Горгулья она. Или, как господин перрогвард сказал — мара. Никакая не суккуба.

— Суккубы днем не лётают, Вершок, — умиротворяюще прогудел еще один сосед, до глаз заросший рыжей бородой громила. — Суккубы по ночам в окошко лазают. Отвори окошко на новолуние, черную свечку запали, да позови: «Суккубочка-суккубабочка, прилетай, голубочка, тут тебе медом намазано, маслом смазано, дегтем подмазано, снасть вся налажена, тебя тока нет». Она и прилетит.

— Че, правда? — уставился на него Вершок.

— А то! Спытанное дело. Тока снастю и впрямь намазать надо. Маслом, медом и дегтем. Угу.

Тут принесли вино и я поскорее уткнулась в кружку. Мне было и страшно и смешно.

— Че-то ты, Эрб, сочиняешь, — недоверчиво протянул кудрявый. — Дегтем-то зачем?

— Эрб не сочиняет, — заявила Мораг голосом знатока. — Это старый способ, описанный в магическом трактате «Верхель кувьэрто». Надо взять равные части хорошего меда, коноплянного масла и терпентиновой смолы, все смешать, добавить две драхмы ассафетиды, растертую с щелоком жабью печень, мозги летучей мыши и красного сагайского перца на кончике ножа. Полученным составом обильно смазать детородный орган и три раза прочесть заклинание. Терпентин можно заменить дегтем, но за результат я не поручусь. Хотя, если Эрб говорит…

Я поперхнулась и закашлялась, и сидящий рядом Эрб заботливо постучал меня по спине.

— С дегтем все отлично работает, — пробасил он. — А эту… фетиду мы навозом заменяли. Свеженьким.

— И что? — потрясенно выдавил Вершок.

— Да все отлично! —

Бородач показал обществу большой палец. — Прилетит суккубочка, все тебе начисто вылижет, тут-то ее и хватай. Это ей типа угощение, во как!

Он довольно заржал, Вершок с кудрявым озабоченно переглянулись, а Мораг улыбнулась, показав зубы.

— Хотя кому что, — сказала она, по-кошачьи щурясь. Смуглые пальцы потрогали горло над краем кольчужного ворота. — Мне, к примеру, молоденькие поселяночки любезней чертовок из преисподней. Те, конечно, горячи, но эти мягонькие и сладенькие. А иные не хуже бесовок кренделя выписывают. Посмотришь на такую — сама скромность. — Принцесса смерила меня выразительным взглядом. — Просто ангел Божий, а не девушка. А как до дела дойдет — чертовка натуральная.

Я заерзала. Неужели она сдаст меня — просто из мести?

— Ну, любезный господин, — забормотала я. — Ведь на каждую выходку найдется своя причина. Тебе, со своей колокольни, кажется что чертовка… а на самом-то деле все так сложилось, что другого выхода не было.

— Ха, — бородач Эрб поднял лохматую бровь. — Вот ведь петрушка! Никак девка эта успела тебе насолить, а, господин южанин?

— Не то слово, — отозвалась Мораг. — Кровавую рану солью засыпала.

— Тада хватай птаху, пока не улетела, да тряхани ее как следовает. А то ишь, расчирикалась! «Выхода другого не было». Знаем мы ваши входы-выходы!

— Ничего ты не знаешь, Эрб! — обиделась я. — Не лезь, куда не просят.

— Че тут знать? — он ухмыльнулся. — Как на ладони все. Уж брательник твой нам понарассказывал!

— Прикуси язык, борода. — Мораг медленно поднялась, глядя на меня. — Пойдем, дорогая. Почирикаем.

Она ухватила меня за плечо железными пальцами, сдернула со скамьи и толкнула к выходу. Но не на улицу, а к другому — во двор.

— Бог в помощь! — напутствовал бородач.

— Сама справлюсь, — прошипела мне в затылок принцесса. — Чтобы гадине шею свернуть чужой помощи не потребуется.

Темный двор был широк и пустынен. Едва мы вышли, Мораг развернула меня и притиснула к двери. У самых глаз блеснули острые зубы. Дыхание ее пахло вином.

— Знаешь, что я сейчас с тобой сделаю?

— Что? — обнаглела я. — За нос укусишь?

И тут же получила по губам — тяжелыми, расслабленными пальцами, наотмашь. Очень больно и обидно — но явно не в полную силу.

— Это для начала. Еще вякнешь поперек — до костей излупцую.

— А плетка у тебя с собой? Не забыла прихватить?

Бац!

— Я и без плетки с тебя шкуру спущу.

Уй… Я прикрылась ладонью и посчитала лучшим промолчать. Губы стремительно наливались горячим.

— Я поручилась за тебя перед Гертом, сучка. Ты давала честное слово. Я тебе поверила!

Она схватила меня за грудки и шарахнула об дверь. Дверь загудела, мой затылок тоже.

— Мразь, каррахна. Убить мало. Я же тебе поверила! И Герт тоже! Герт тебе поверил, гнида мелкая!

Посыпались такие слова, какие только в Козырее можно услышать, да и то не везде. Мораг забылась и ругалась уже в полный голос.