Золотая Вспышка

Ледок Диана Дмитриевна

более на каникулы в солнечной Финляндии и на общество всех оставшихся там людей. Не

вспоминать о красивых, розовых закатах, o рокотe моря... Нет, надо выбросить все это из

головы. Сейчас и здесь. Элиза сказала, что им по какой-то неведомой причине стоит

вернутся, значит, она что-то такое знает, чего не знают они с Леоном. Но почему она не

сказала о чем вообще идет речь? Зачем ее водворили в этот сырой, пропахший жвачкой

класс? В конце концов Элиза смогла

бы достать нормального учителя, который мог бы с ней

заниматься там, зачем же тогда она подвергает и себя и Леона опасности здесь? Вероятно,

она думает, что не стоит ее баловать такой роскошью.

Миллионы вопросов крутились у нее в голове, и ни на один не могла она найти ответ. Это

было ужасно.

Еще больше настроение у нее упало, когда Крис отыскал ее на перемене и сообщил

потрясающую новость о том, что у него есть все записи уроков, которые она пропустила

пока болела, и он сейчас же может ей передать их, дабы она не отстала от класса.

Из отпускаемых им намеков, она также поняла, что он скучал по ней эти два дня, и от этого

ей стало только хуже, если это было вообще возможно.

К своему ужасу, она еще и чувствовала, что он говорит искренне. Его взгляды на нее,

действия, эти постоянные, отчаянные попытки шутить...

Ей было так неловко, так неудобно за то, что причиняет ему столько мук, что она всеми

силами старалась держаться с ним поласковей, чем возможно еще больше ухудшала

положение.

К концу учебного дня он уже имел все основания надеяться на ее взаимность.

Леон, ждавший ее у дверей, показался ей вырвавшимся солнечным лучом из хмурых туч. В

полуобморочном состоянии она позволила ему забрать у себя сумку.

– Не буду ничего спрашивать, все и так понятно, - сказал он, глядя в ее опухшие глаза и

белое лицо.

– Все еще хуже.

Они молча пошли прочь, даже не замечая куда идут.

– Куда мы идем?
– немного справившись с собой, спросила Роза, оглядываясь.
– Домой ведь...

Нельзя.

Она вдруг почувствовала себя такой ненужной, всеми брошенной, что на глаза навернулись

слезы. Как могли Элиза и Тейлор отпустить их на все четыре стороны, говоря при этом что

они не могут вернутся? Как же это глупо... Она всегда считала их друзьями, а теперь не

знает, что и думать.

Она глубоко вздохнула.

– Я уже над этим думал, - пробормотал Леон, - можно было бы отправится к родственникам.

У тебя есть бабушки, дедушки?

– Они умерли. Но... Я их совсем не помню, бабушка умерла, когда мне было два. Мама была

у нее поздним ребенком.

Роза улыбнулась, давая понять, что совсем не расстроилась вопросом.

–

Но ведь когда-то она была жива?

– Конечно...
– озадаченно ответила она, поднимая брови.

– Значит, тогда можно было бы вернутся лет на пять... ох нет, ты говоришь твоя бабушка

знавала тебя совсем маленькой девочкой, так что представится внучкой никак не получится.

Резко останавливаясь, Роза подняла на него глаза:

– Что?

– Можно было бы пока пожить у них, - пояснил Леон, - только... как представится? Может

тебя представить троюродной сестрой по мужской линии ее мужа? Или что-то в этом духе.

– Нет, так не получится, - после паузы сказала Роза, удостоверившись, что он говорит

серьезно, - она не поддерживала связи с дальними родственниками.

– Почему?

– Не знаю... Мама мне рассказывала, как бабушка ей говорила, что доверять следует лишь

самым близким родственникам, другим - очень редко, поскольку ты никогда не будешь

знать, что у них на уме.

– Странно, - Леон похоже весь ушел в себя, - что же ей сделали ее родственнички?

– Ну, я просто слышала что ее мать, а следовательно моя прабабушка ее так учила, хотя

почему - не знаю. Русская, одним словом. Русские - народ странный.

– Не преувеличивай. Я знал многих русских. Хорошие люди, немного правда замороченные,

а так люди как люди.

Оба погрузились в молчание, наблюдая, как рядом играет толпа детей.

– А как же твои родственники?
– воскликнула Роза.
– У тебя же их миллионы!

Лицо Леона разгладилось. Он рассмеялся.

– Миллионы? Ну знаешь... Я и десяти-то не знаю.

– Да брось, у тебя же целая куча знакомых, друзей...

– В этом смысле я не лучше твой бабушки.

Судя по его виду Роза поняла, что ему совершенно все равно, сколько у него имеется кузин,

кузенов, знакомых, и всяких других, поскольку он их не знает и знать не хочет. Эта его точка

зрения немало ee удивила, ведь она сама могла бы пересчитать всех своих по пальцам.

– Ну допустим, - она наморщила лоб, - но что же в таком случае делать?

– Искать подход к твоей бабуле - ответил Леон, - иного выхода я не вижу.

Роза машинально огляделась по сторонам, словно ожидала увидеть на земле бумажку с

инструкциями "Как расположить к себе родственников. Народные методы", но ничего не

увидела, кроме кучи листьев.

– Может... может представится давней школьной подругой - протянула она, - хотя, если

верить маме, она их всех вычеркнула из своей жизни... Или, скажем, подругой мужа. Нет,

вот это вряд ли.