Золотая Вспышка
Шрифт:
– Олив, - Раф усадил окаменевшую жену обратно на диван и посмотрел на не закрытую
ладонями часть лицa дочери.
– Дорогая, мы ведь хотим как лучше, ты знаешь нас. Мы не
хотим чтобы ваше увлечение вылилось в последствия, которых ни ты, ни я, никогда не
захотели бы. Ты должна понять.
Роза покачала головой и вздохнула:
– Почему вы тогда отпустили нас одних в далекое путешествие, в другую страну? Если вас
послушать, это был смертный
– Мы полагались на тебя, и на Леона тоже, естественно. Мы ведь не настолько слепы, чтобы
не видеть, как он к тебе относится. Он не из тех, кто обманул бы доверие близких. И Элиза
дала нам клятву, что Леон никогда не причинит тебе вреда. Она ведь следила за вами, хоть
вы и не видели этого. Да, возможно, сейчас он хорошо к тебе относится, но... разве мы
можем знать, надолго ли это продлится?
Эта новость, услышанная раньше, могла бы удивить Розу, но сейчас она лишь вызвала
легкое покалывание в груди. Ей было все равно: что следили за ними, что не следили...
Какое это может иметь значение?
Наконец она смогла отнять руки от лица и посмотреть вначале на мать, потом на отца. Те
напряглись:
– Я уважаю и люблю вас, - деревянным голосом сказала она, - но при всем моем уважении, я
не могу вас послушаться. Именно в этом случае я собой не распоряжаюсь.
Олив от изумления и негодования раскрыла рот и что-то беззвучно прошептала. Раф молча
смотрел на дочь. В его взгляде читалось уважение и, одновременно, негодование:
– Что?
– Я постараюсь, говорю вам искренне, постараюсь держать его на расстоянии, но совсем его
не видеть я не могу.
– Ты ведь понимаешь, как малоубедительно это звучит?
– Понимаю.
Собирая все оставшееся силы в кулак, Роза встала. Ее слегка пошатывало. Она понимала, на
что нарывается, но не могла этого избежать. Слыша, как вдалеке щебечут птицы, и как кто-
то идет по направлению к гостиной, она медленно пошла вон.
Глава 12: На крыше
Успокоительно щелкнул дверной замок, и в следующую секунду она свалилась на одеяла. Ее
душили слезы, но она не допускала их. Где-то в глубине души она понимала, что ее
родители правы, но не могла себе позволить согласится с ними полностью. Впервые в жизни
ей предстояло пойти им наперекор и отвечать самой за свои действия.
Она не сомневалась в том, что они сейчас сидят в гостиной и обсуждают ее, как и знала то,
что они ждут ее извинений и прихода. Но она не извинится. Она не может сделать этого.
Всей душой надеясь на свою стойкость, она чувствовала, как в ней зарождаются первые
ростки
вынуждая сделать то, что она ни в коем случае делать не должна.
Впервые в жизни она попала в ситуацию, из которой нет выхода. Она не сможет быть
полностью с ними откровенной, как и с собой. Если она даже и даст им обещание, сообщит
о своем разрыве с Лео, рано или поздно ей придется изменить этому обещанию.
Почему-то всегда так бывает, что когда тебе кажется, что все вокруг как никогда близко к
идеалу, непременно должно появится что-то, что должно будет омрачить твое счастье.
Человеку не свойственно быть долгое время абсолютно счастливым и с этим она теперь
согласна.
Раздался стук в дверь. Роза вздрогнула, нo не подала признаков жизни, а лишь сильнее
вцепилась пальцами в одеяло на котором лежала, как будто боялась, что встанет против
воли.
Стук в дверь продолжался все настойчивей, она съежилась и застыла, готовая к самому
худшему.
Видя, что дверь не открывают, посетитель должен будет уйти. Ее здесь нет, она превратилась
в приведение.
Она так сжала в руках одеяло, что пальцы онемели.
– Открой мне, или я взломаю дверь, - раздался знакомый голос, от которого Роза вздрогнула,
– я знаю что ты здесь.
– Уходи.
– Ладно, считаю до трех.
Роза не шевельнулась.
– Ты ведь понимаешь, что это глупо?
– cпросил Леон, досчитав.
– Я видел твоих родителей и
они сказали мне все, что думали. И, надо отдать им должное, сказали в лицо.
Она не ответила. По ее лицу заструились слезы, она не могла дальше их сдерживать. Роза
закусила уголок подушки и зажмурилась. За дверью раздался шорох.
Она поняла, что он готовится снять дверь с петель и ужаснулась.
– Уходи, Лео.
– Послушай меня, когда мы жили в одном доме в параллельных, не закрывающихся на ключ
комнатах, был хоть один момент, когда я злоупотребил твоим доверием?
– Нет, но... Все равно, уходи.
Она с тревогой ждала, что будет дальше, но Леон молчал.
Как бы она хотела встать и послушно открыть дверь, махнув рукой на сказанное Олив... Но
она не может ослушаться прямого приказа матери.
– Ты не сможешь там сидеть одна.
– Смогу.
– Это глупо.
Не услышав от нее ответа, Леон некоторое время постоял в дверях, а потом шаги его начали
удалятся. Роза погрузилась в дремоту. Она проснулась лишь раз, вечером, когда небо за