Золотая жила
Шрифт:
Вода в невысокой алюминиевой кастрюле стала закипать. Сначала Лета бросила в нее жменю мелко измельченной бурой травы, следом – щепотку черных семян, потом добавила какой-то скрюченный корешок, несколько сморщенных ягод и подсыпала сухих лепестков оранжевого цвета. Ну а затем туда поочередно отправились и вовсе непривычные ингредиенты: крупный, скатанный в шар комок черных волос, сухой птичий помет и даже сушеный таракан… Немного подумав, Лета бросила еще парочку тараканов. Закончив с подбором компонентов, она что-то написала карандашом на клочке газеты и подожгла его от спички. Пепел от
Лета перемешала бурлящее варево длинной деревянной ложкой и, склонившись почти над самой кастрюлей, чуть слышно произнесла:
– Варись травка, варись кака, таракан варись и нить. Нервы надо оголить, от водки будет воротить. Не захочет мужик пить, а жинке титьки теребить.
Повторив еще дважды этот забавный стишок, похожий на детскую считалочку, Лета напоследок поплевала в кастрюлю три раза, после чего отставила ее с электроплитки. Отфильтровав приготовленный отвар через ситечко, она выбросила в мусорное ведро оставшийся темный жмых и заглянула в комнату.
– Стасик, у меня все готово, ходь сюды.
Так и продолжая подергивать губой, Стас появился в дверях и послушно принял из рук жены большую дымящуюся кружку. Судя по его лицу, отвар был невыносимо горьким и омерзительно противным, но он, зажмурившись, все же отпил из кружки небольшой глоток.
– Ху-ух! – выдохнул Стас, непроизвольно кривясь, и тут же зачем-то соврал: – Вкуснятина.
– Вот и ладно, – ответила Лета. – А теперь принимайся за работу. – Ее прозрачные глаза с бледно-серой радужкой и тонким темно-серым ободком, окаймленные слипшимися от черной туши ресницами, впились в мужа острыми точками зрачков. – Или опять намылился под лестницей торчать, на рыночных баб свои бесстыжие зенки пялить?
Стас не выдержал пристального взгляда жены и отвел глаза.
– Ни на кого я не пялился, – обидчиво пробубнил он, – говорю, работал…
С еще дымящейся чашкой в руке он отошел к двери, а Лета вернулась к своим кастрюлям. Пока жена не видит, Стас быстро показал ей вытянутый средний палец, скривил дикую гримасу и едва слышно процедил:
– Ведьма лупастая, чтоб твои зенки засохли.
Лета резко обернулась:
– Что ты сказал?
– Ничего. Работать, говорю, иду, – мрачно буркнул Стас и вышел за дверь.
– К ужину не задерживайся! – выкрикнула Лета ему вдогонку и, когда дверь захлопнулась, негромко прошипела: – Глуподырь безмозглый…
Глава 5
Через четверть часа, за которые Стас успел от руки исписать несколько стандартных листов, на дверце каждой из восьми кабинок, по четыре в мужской и женской половинах туалета, появилось по одинаковому объявлению. Они были приклеены к пластиковой поверхности скотчем. В объявлениях сообщалось:
«Уважаемые посетители санузла.
Бросайте использованную бумагу
СТРОГО в корзины.
Смывать бумагу в унитаз
КАТЕГОРИЧЕСКИ ЗАПРЕЩЕНО!!!
Администрация санузла».
Томясь от безотчетного предвкушения выпивки, Стас закрылся на ключ в крайней кабинке и занялся подключением, настройкой
Разобравшись наконец со сложным узлом управления, Стас перешел к самой ответственной стадии – пейпер-мейду. Так на заграничный манер он назвал свое собственное ноу-хау – производство туалетной бумаги путем центрифугирования целлюлозной массы, для чего и предназначался купленный электроагрегат. Казалось бы, ничего привлекательного с экономической точки зрения в этой затее не было, однако вся гениальность задумки заключалась в том, что исходным сырьем служила… как бы это не было неожиданно, использованная туалетная бумага. А поскольку в общественном туалете ее всегда было в избытке, то выгода была налицо. Как видно, мозги у Стаса работали в нужном направлении.
Заранее заготовленное сырье еще накануне вечером было замочено в растворе воды, хлорного отбеливателя и перекиси водорода. Стас приволок откуда-то наполненное до краев ведро и обратной стороной вантуза перемешал пузырящееся содержимое. На его взгляд, масса в ведре была недостаточно густой. Тогда он вылил в ведро целый тюбик белого клея и еще раз тщательно все перемешал. Консистенция приобрела требуемую вязкость и тягучесть. Вот только смущал тошнотворный запах. Но Стас решил, что для пробного образца и так сойдет. А вот в дальнейшем можно будет добавлять различные отдушки, все что угодно.
«Бумага с ароматом томатно-чесночного соуса!» – мысленно представил Стас название на упаковке и захихикал.
Заляпав все кругом и перепачкавшись сам от ушей до пят, Стас кое-как обмазал сероватой целлюлозной массой внутренние стенки барабана, специально изготовленного из обрезанных разноразмерных пластиковых баков и вставленных один в другой наподобие матрешки, и приладил его к соединительной муфте на валу ротора. С трепетным чувством он нажал на кнопку «Пуск», оставляя отпечатки по всей панели управления. Мощный электродвигатель, взвыв, приятно загудел. Стас выбрал оптимальный для центрифугирования режим – что-то около пяти тысяч оборотов в минуту.
От ускорившегося вращения барабана воздух вокруг пришел в движение и насытился влагой, проникающей через «микроперфорацию», сделанную в пластике раскаленным иголочным острием. Излишки массы стремительно подползли к бортикам барабана, и во все стороны мелкой шрапнелью полетели брызги. Стас едва успел пригнуться. Перед его носом сквозь белесые потеки на панели управления замигали оранжевые лампочки индикаторов. Налюбовавшись на свое новое малое предприятие в действии – его собственное изобретение, его детище! – Стас любовно отер рукавом кофты серебристый корпус электроагрегата, вышел из кабинки и запер ее на ключ.