Золотце ты наше. Джим с Пиккадилли. Даровые деньги (сборник)
Шрифт:
Эту, последнюю, фотографию Пэт подарила три месяца назад, перед отъездом в Ле Тукэ [3] . А теперь она вот-вот вернется…
Джон Кэррол, человек солидный, не менял привязанностей. Он всегда был влюблен в Пэт и не ждал перемены, хотя знал, что надеяться не на что. Когда ей было десять, а ему пятнадцать, она обожала его, как обожают больших мальчиков, которые умеют двигать ушами и не боятся коровы. Однако с тех пор отношение ее изменилось. Она обращалась с ним то ли как нянька с несколько отсталым ребенком, то ли как хозяйка – с приятной, но неуклюжей собакой. Тем не
3
Курортное местечко на севере Франции. Вудхаус жил в Ле Тукэ с 1934 по 1940 г.
Джон выпрямился в кресле. Думал он медленно и только сейчас представил, что при этой злосчастной распре они оказались в разных лагерях. Что, если она не захочет с ним знаться?
Содрогнувшись от страха, он решил немедленно что-то сделать – и, в редком припадке ясновидения, понял, что именно. Надо поехать в Лондон, все ей рассказать и отдаться на ее милость. Если она поверит, что он числит дядю среди самых страшных злодеев нынешнего века, может, и обойдется без ссоры.
Когда разум проснулся, удержа ему нет. Джону пришла в голову потрясающая мысль: а почему бы не сделать предложение?
4
Он затрясся мелкой дрожью. Теперь он ясно видел, что ошибался все эти годы. Да, он любит Пэт, но ведь она об этом не знает! А теперь, в такой ситуации слово может что-то изменить.
Не потому ли, кстати сказать, она вечно над ним смеялась? Как-никак смешно видеть человека, который явно в тебя влюблен и молчит годами.
Он решительно взглянул на часы, было три без малого. Если выехать сейчас же в своей двухместной машине, в Лондон приедешь к семи, самое время для обеда. И он помчался вниз, в конюшни, где располагался гараж.
– Уберите эту машину, – сказал он Болту, искусно избегая совершенно мокрой Эмили. – Мне нужна двухместная.
– Двухместная, сэр?
– Да. Я еду в Лондон.
– Ее нету, мистер Джон, – сообщил шофер с тем мрачным удовольствием, с каким сообщал обычно, что аккумуляторы сели.
– Как так нету?
– Мистер Хьюго на ней уехал. К мистеру Кармоди, в этот самый курс. Говорит, у него дела, а вы не возражаете.
Двор завертелся. Не в первый раз бранил Джон легкомысленного кузена. «Не возражаю»! Только Хьюго и скажет такую чушь.
Глава II
Держи курс!
Что-то есть в мерзопакостных словах «Курс на здоровье!», чем-то они знакомы, будто мы их уже слышали. И тут вспоминаешь, что время от времени они появляются в «письмах читателей». Скажем, так:
Тяжела современная жизнь.
Издателю «Таймс», Лондон.
Mens sana in corpore sana [4] .
Глубокоуважаемый N!
4
В здоровом теле – здоровый дух (лат.).
Неоднократно встречая в Вашей газете статьи о тяготах нынешней жизни, я задумался о том, знают ли
С глубоким уважением,
NN.
Или так:
Не много ли мы едим?
Издателю «Дэйли мэйл».
Умеренность, умеренность и еще раз умеренность!
Достопочтенный М!
В наши дни немолодые люди, набравшие лишний вес, нуждаются не столько в сиделке, сколько в наставнике.
Санаторий «Курс на здоровье!» (бывш. Грэви-корт, Вустершир) буквально творит чудеса под началом д-ра Александра Твиста, широко известного в Америке. Метод его сводится к диете и регулярным упражнениям.
Поистине, д-р Твист берет ветхого человека и создает нового!
Искренне Ваш, ММ.
При всех различиях – скажем, в подписи – послания эти принадлежат даровитому перу самого д-ра Твиста. Среди тех, кто слишком быстро отзывается на призыв гонга, но не забывает и о здоровье, они вызвали немалый, хотя и рассеянный интерес. Как бы то ни было, в этот день прославленный медик мог увидеть из окна одиннадцать человек, скачущих через скакалочку под надзором способного и преданного помощника, отставного сержанта Фланнери.
Опознать его мог бы не только Шерлок Холмс, но и, в хороший день, сам верный Уотсон. Только сержант не был, скажем так, выпуклым. Все прочие принадлежали к той разновидности, которая внушала доверие Юлию Цезарю [5] . Самым толстым, самым мокрым и самым печальным из них был Лестер Кармоди, владелец Радж-Холла.
Печаль его объяснялась тем, что только у него из всех мучеников страдала, кроме тела, и душа, ибо он, по меньшей мере в сотый раз, думал о том, сколько стоит лечение.
5
У. Шекспир. Юлий Цезарь. Акт 1, сцена 2. «А Кассий тощ…»
«Тридцать гиней в неделю, – считал он, сгибаясь и разгибаясь. – Четыре фунта десять шиллингов в день… Три шиллинга девять пенсов в час… Три фартинга в минуту!..» Цифры эти поворачивали меч в его сердце. Лестер Кармоди любил деньги больше всего на свете, кроме хорошего ужина.
Д-р Твист отвернулся от окна. Горничная внесла серебряный поднос, а на нем визитную карточку.
– Пусть войдет, – промолвил медик, изучив написанное, и тут же в кабинет вошел легким шагом молодой человек в светлом костюме.