Золото абвера
Шрифт:
— Это что — спросил седовласый полковник и показал на папку.
— Я товарищ полковник не знаю, но мне кажется, здесь что-то есть.
Полковник медленно вскрыл папку и стал внимательно изучать собранное документы, перелистывая лист за листом, по выражению лица полковника было видно, что его ничего не заинтересовало в этих документах, и он даже с некой брезгливостью, отодвинул эту папку от себя.
— Ну — и, что — многозначительно спросил начальник особого отдела, поднимая вверх свои густые седые брови.
— Ты Леша, этой сраной мутодристикой, никого не удивишь, у них против нас, воевали почти все, а такой солдат как
Особист вышел из отдела и закурил. В эти минуты он продумывал, какими путями, он должен теперь двигаться, чтобы на рядового Вермахта, собрать материал как на самого Геринга? Ему очень хотелось раз, и навсегда, покончить со всеми малолетками сразу. Тем более Шершнев чувствовал, что его отец не поверил ему, и этот факт усложнял его задачу потому, что ему как никогда, не хватало поддержки настоящего профессионала.
В это время, совсем не далеко в маленьком немецком городке Цоссене, Керстин, сидела на краю кровати, возле своего деда, который слегка приболел гриппом, и уже второй день тем-пературил. Девочка подносила ему грог с лимоном, и аспирин, который дед не мог терпеть, не из — за того, что это лекарство, а из — за того, что его название навивало некоторые воспоминания связанные с войной. Дед Керстин и Мануэлы, был еще довольно крепок. Ему еще не было и се-мидесяти, но уже несколько лет как он был на заслуженном отдыхе.
Взявдевочку за руку, дед деликатно спросил:
— Милая девочка, как там твой русский, или вы уже разбежались?
— Ты знаешь дед, я люблю его, он такой хороший! Я когда с ним, то чувствую, как у меня бабочки в животе порхают! — Ответила Керстин, с улыбкой поглаживая себя по животу.
— Ты меня познакомь, я хочу поговорить с ним, я очень давно не говорил по-русски. Иногда просто хочется вспомнить. Тебе я советую, выучить его, как следует, ведь если ты хочешь связать с ним свою жизнь. Я когда был у Иванов в плену, то многие наши солдаты даже встречались с русскими девушками. Правда, не все были тогда счастливы, так как некоторых, за эту любовь сослали далеко в Сибирь. Мы после этого ни разу не видели этих девчонок.
— Дед, а правда говорят по улицам Сибири даже ходят медведи — спросила Керстин.
— Не всему нужно верить, что говорят — сказал дед ты, лучше учись, и будешь знать, что русские, это великий и довольно надежный народ.
Лето в Германии, наступает рано — даже не то, что рано, лето наступает сразу после зимы, и уже в мае месяце, вода во всех водоемах, прогревается до такого состояния, что позволяет на-ходиться в ней, без ущерба для здоровья довольно длительное время.
Как и во всех школах Советского Союза, каникулы начались 25 мая, но девятый класс, в отличие от всех, переодевался в военную солдатскую форму и строевым шагом, направлялся на десять дней в военные полевые лагеря. Там девятиклассники постигали, все таинство воинской службы, и физически крепли для разгульной, и полной приключений жизни, на летних каникулах.
Лагерь, для юных солдат, был
В первый же день, после военных сборов, друзья, как и водится первым делом, поспешили встретиться со своими подружками, которые, все это время, скучали по своим мальчишкам, и для сохранения им своей верности, все дни просидели дома, штудируя русский язык.
Радость встречи, была очень и страстной и бурной, но очень скоротечной, так как, уже на завтра компания, решила собраться на пляже Вюнсдорфского озера, чтобы отдохнуть от военной службы и насладиться прелестями наступившего лета.
Пока друзья отдыхали, нежась под лучами летнего солнца, в темных и прохладных подвалах и помещениях всевозможных архивов, шла кипучая работа, по сбору компрометирующего досье, на дедушку Kурта.
Месяц поисков привел к удивительным открытиям, и когда в толстую папку лег последний лист, Молчи — Молчи, с торжественным, душевным трепетом, положив последний лист, захлопнул увесистую папку, и, вспомнив изречения великого комбинатора, про себя со злорадством сказал:
— Дело о миллионах господина Корейко, закрыто — теперь командовать парадом буду я. Ему действительно удалось разыскать то, о чем ходили только легенды, и даже ему самому не верилось, что он стоит на грани великого открытия, и это окрыляло его как никогда.
Последние дни дедушка Курт, был сам не свой, так как в своих кошмарных снах, он по — новому переживал все ужасы самой страшной и жестокой войны, и долгие годы русского плена. Хотя как раз в плену он осознал, что ни он, ни Гитлер, небыли правы, приходить в Россию с оружием.
Почти каждую ночь, он видел окровавленное лицо своего командира Aлькмара Гоббе, который, умирая, поведал тогда ему ту тайну. Он как солдат «Вермахта», хранил её всю жизнь в надежде, что его внучки с помощью русских смогут её разгадать. Курт многие годы верил в то, что вернется в Россию, чтобы в один из дней, найти те сокровища, о которых говорил умирающий капитан. Но по прошествии стольких лет, судьба не дала ему такого шанса. А теперь вот — вот он тот шанс, воплощенный в его внучку. Он открывал возможность, отыскать резервные деньги и золото агентуры немецкой разведки.
Каждую ночь, капитан приходил к нему, во снах, как бы предупреждая о том, что их ждет скорая встреча. Этот знак судьбы, подталкивал его, к серьезному разговору с этим русским. Где-то в подсознании он предчувствовал, что необходимо поведать эту тайну.
— Керстин, ты часто видишь своего Сержа? — Спросил дед, окончательно решив раскрыть тайну. Он знал, что очень рискует, но вариантов больше не было никаких, а ждать подарок судьбы было уже некогда.
— Каждый день, почти! — Сказала Керстин, ощущая своим нутром, что дед не будет про-тив.