Золото абвера
Шрифт:
— Ты говори конкретней, что с картой, ты её, забрал? — спросилВиталий. — Твоя сентиментальность мешает делу. Ты вроде раньше таким не был.
— А на хрена я туда катался, чтобы кино, что ли про эту разруху снять, и тебе показать!? — Спросил Сергей раздраженно.
— Да ладно, Серый, не обижайся. Я же просто узнать хотел, удачно ли съездил? — Стал оправдываться Виталий, видя, что обидел друга.
Друзья, сели в машину.
— На смотри. — Сказал Сергей, показав немецкую карту. — Ты мнелучше скажи, как там Керстин? Ты, с ней разговаривал? — Спросил Сергей, интересуясь
— Заходил! Жива она, и скоро её выпишут домой. Будет под ногами только мешаться.
— Я, Виталя тоже так думаю! Ей, наверное, не стоит сейчас выписываться, пусть пока лежит. Нас Молчи — Молчи не оставит в покое, и сейчас не в его интересах, получить карту и сразу отдать Мартина. Он же не дурак, и прекрасно знает, что мы сделаем её копию, и будем сидеть у него на хвосте. Я пока летел назад, прикинул сотни вариантов и пришел к выводу, что он моего сына, а твоего крестника не отпустит. Он жив, пока жив Мартин, а потому, не захочет себя сразу подставить под пулю. Он будет держать Мартина, пока не найдет эти сокровища, а потом- потом, ему лишние свидетели, просто не нужны будут. — Сказал Сергей, выдавая свои аналитические рассуждения.
— Ладно, Серый, приедем домой и там разберемся! Мы еще не все варианты проработали, может быть стоит, подключит нашу команду — черт побери, того козла!
— Ты, Виталя, знаешь, что дочку твою зовут Наташа? — Спросил Сергей, отвлекшись от основной темы.
— Да, мне вчера Мануэлка, сказала. — Ответил «Винипух», не отвлекаясь от дороги.
— А она, не сказала тебе, что до сих пор тебя любит. У неё никого нет?
— Так что мне все бросить и укатить в Германию!? Любовь морковь! Я уже забыл, как она выглядит! — Сказал Виталий, с некоторым раздражением.
— Ничего посмотришь видео, вспомнишь! Не ты ли мне тогда мозги компостировал, что хочешь остаться у немцев. Жвачку кушать, джинсы носить. Вспомнил!? Тебе та Германия больше нравилась. А что сейчас?
— Хорош Серый, не рви душу. Я солдат, сегодня жив, завтра нет, и я сам еще не знаю, что со мной будет. Сильно много еще в стране дерьма, чтобы жизнь свою устаивать. — Сказал Виталий оправдываясь.
— А мне твоя рыжая сказала, что хочет приехать вместе с дочкой.
— Что до сих пор рыжая!? — Удивленно спросил «Винипух».
— Как и моя!
— Ну, тогда браток это меняет дело. Вот разберемся с Молчи — Молчи, тогда видно будет.
А лучше, после того как уволюсь. Мы в Чечне не все еще дерьмо разгребли. Там работы еще лет на пять. Плотно сволочи попрятались. Ты Серый извини, но мне еще сертификат на квартиру не дали. Еще неизвестно дадут ли при жизни, или посмертно из цинка. Когда мне, как и тебе отстрелит снайпер почку, вот тогда я уйду на заслуженный отдых, а пока в моей груди бьется сердце, я буду давить этих гадов, до последнего. А за советскую власть меня не хренагитировать. Мне еще рано жениться, я еще погулять хочу! — Сказал Виталий, окончательно приняв решение.
— Конь ты педальный! Ты вспомни Новый год, как ты говорил ножки, фигурка и мордашка! Ведь ты же меня, и сблатовал на это дело. Кто говорил? — «Женюсь и останусь
— Ты, Серый дурак. Я ведь тогда, не головой думал, а своей головкой. Чувствуешь разницу!? — Сказал Виталик и засмеялся.
— Вот именноголовкой!
— Прости браток, но я воин! Понимаешь воин! Мне никто не нужен кроме войны. Она для меня и жена и мать родная! — Сказал Виталий уже более серьезно. — Ладно все замяли! — сказал Виталий и, обидевшись, ушел в себя. До самого дома он не проронил ни слова.
За сутки, которые не был Сергей дома, квартира превратилась, то ли в военный склад, толи в магазин «Кольчуга» на Варварке. Кругом были разложены камуфлированные костюмы, любой расцветки. Портативные радиостанции, ножи «Оборотень» два карабина «Тигр» с хорошей Цейсовской оптикой, коробки с патронами, бинокли, бронежилеты и прочее военное имущество необходимое для ведения военных действий. Пораженный таким изобилием Сергей, остолбенел и даже присвистнул. Уже больше двух лет, он не надевал камуфляж и этот склад, напомнил ему горячее время в Грозном.
— Откуда все это? — Спросил он Виталия, примеряя, любимый фасончик.
— Это все из магазина. Все по закону, нам еще не хватало, чтобы нам, менты доставляли геморрой. А так — мы как охотники, имеем полное право на оружие. Я не хочу работать под своими корочками, потом от начальства не отделаешься. Будут донимать, почему я за помощью не обратился. Им не понять, что это наша с тобой война! — Сказал Виталий.
— Ментам Виталя, покажи свои корочки, и они в раз отстанут. А для нашей операции я ду-маю, пригодился хоть бы, один «Вал»*. Чтобы его суку, без звука вместе с папашей, приговорить от имени революционного народа и коммунистической партии Советского Союза. — Сказал Сергей, передернув затвор «Тигра». — Если не секрет, сколько ты, на все это потратил? — Почесывая затылок, спросил Сергей.
— Какая тебе разница. Это — ничего не пропадет, потом все для охоты пригодится! Я тут без тебя навел справочки о нашем любимом Шершневе, и кое, что интересного прояснил. — Сказал «Винипух», интригуя Сергея.
— Давай не томи ты, душу рассказывай скорее. Может что путное?
— А вот слушай. — Наливая по бокалам пиво, сказал Виталий. — Я по нашему ведомству выяснил, что пару недель назад нами интересовался в управлении кадров, отставной полковник Шершнёв. Якобы, под предлогом того, что он пишет мемуары, о бойцах спецназа. Он якобыхотел бы взять у нас интервью, для своей книги, о первой кампании в Грозном.
Посасывая хребет вяленого леща, и не вынимая его изо рта, Сергей промолвил, с причмокиванием.
— Сдается мне Устин Акимыч, некие черные силы, снова собираются супротив, нас войною. Не ровен час, загремим мы, с тобой под фанфары. Придется бить этих супостатов, так, чтобы, другим не повадно было!
— Ты сам это придумал, или тебе уже Бочкарев, по шарабану заехал!? Ты, братец, часом не пробовал себя на литературном поприще? Уж сильно ты, художественно, начал свои мысли излагать, после того как в Германию съездил. — Сказал Виталий.