Золото абвера
Шрифт:
Сергей много курил, проклиная в душе Горбачева. Это благодаря ему Великая Россия, не только, лишилась своего веса на политической арене, но и перестала быть авторитетом, даже для тех племен, которые еще жили, в каменном веке. Они словно шакалы, старались от умирающего льва, оторвать себе лакомые кусочки. Своей необдуманной политикой, он не только развалил великую страну, но и разрушил те связи, между русскими и немцами, которые складывались, десятками лет. Мир, который якобы должен был прийти на смену берлинской стены, перерос в новую кровавую бойню, европейского масштаба. Чечня, Приднестровье, Абхазия, Югославия, все это последствия вывода войск.
— Ну что поехали! — Сказала Мануэла, садясь в машину с Натальей.
БМВ тронулась и машина, не спеша, по каменной брусчатке, въехала в город.
Вид магазина старика Мюллера напомнил о прошлом. Открыв двери, как над головой раздался звук колокольчика.
— Гутен морген! — сказала женщина лет сорока пяти.
— Гутен морген! — ответил Сергей.
— Что господин хочет? — Спросила немка, улыбаясь, словно увидела самого близкого родственника.
— Я мадам, хочу купить видеокамеру. Мне необходимо, чтобы был полностью заряжен аккумулятор! — Сказал Сергей.
Немка подвела его к витрине и стала с огромным удовольствием рассказывать о преимуществах одной камеры над другой. Сергей долго не думая, выбрал понравившуюся видеокамеру и, оплатив покупку, вышел из магазина.
Мануэла улыбнулась. Судя по виду Сергея, он был в шоке.
— У вас русских все не так? — Спросила она, глядя на лицо друга детства.
— У нас есть все, но только нет немецкой хатки. — Сказал Сергей и БМВ заурчав мотором, покатила в сторону третьего городка.
— Мануэла, а у тебя есть мужчина!? — Спросил Сергей интересуясь.
— Нет, Серж! Постоянного нет. Когда Наташа была ещё маленькой, был у меня один, хороший парень, но когда он узнал что дочь от русского он, куда то сбежал и больше после этого, не появлялся. Испугался, наверное! — Сказала она.
Через несколько минут, въехали в городок. Сердце Сергея затрепыхалось, словно птичка в клетке. Ворота на КПП с ржавыми звездами были открыты настежь. Бывшие дома офицерского состава облупились, и штукатурка хлопьями свисала со стен. В некоторых местах сквозь асфальт пробилась молодая поросль. Подъехав к Дому офицеров, Сергей остановился. Окна были забиты досками. Памятник основателю Советского Союза Ленину, словно вечный сфинкс высился, напоминая о былом прошлом. Голубые ели выросли и скрыли своим видом, некогда красивый вид. Сердце заныло от боли и на глаза Сергея, накатилась слеза. Юность прошла. Она осталась где-то там далеко, где жил своей жизнью этот военный городок. Здесь рождались дети, влюблялась молодежь. Солдаты и офицеры несли службу. Сейчас было полное забвение.
— Поехали домой! — Сказал Сергей и сел в машину. Он вытащил сигарету и закурил, глядя в ветровое стекло. Все! Здесь больше нет русских! Здесь больше никогда не будет русских! Русские ушли- и ушли навсегда! Русская эпопея в Германии закончилась! Вновь, что-то сжало сердце Сергея и он, запустив мотор, с визгом резины помчался по некогда до боли знакомым улочкам.
Мануэла держа камеру, с любопытством выглядывала из люка машины. Она снимала прямо на ходу, все, что так дорого было как Сергею, так и Виталию. Годы прошли, а в памяти навсегда остались военные городки их молодости. Здесь они дружили. Влюблялись, и впервые в жизни сознавали, что не все немцы были фашистами.
— Ты плачешь!? — Спросила немка, глядя как по щеке Сергея, прокатилась слеза.
— Нет, мошка попала в глаз. — Ответил Сергей, и
Немке было странно, почему Сергей так изменился. Она снимала его на видеокамеру и не понимала, что здесь в этом городке была совсем другая жизнь. Дружба сковывала людей на долгие годы и даже по прошествии десяти, двадцати, тридцати лет все хранили и хранят этот юношеский запал. Только сейчас Сергей понял, что это не смотря на чужую Германию, она наверное была его второй Родиной. Она впилась в его душу приветливыми улыбками продавщиц. Жареными сосисками, песочным человечком, и жевательной резинкой. Ванильным мороженным в вафельном стакане и поездками в Берлинский лунопарк, где было настоящее счастье. Она держала за душу, и эта любовь поистине была вечной, не смотря на то, что это была чужая и такая своя страна.
Поездка хоть и была тяжелой для души, но удалась на славу. Пришло время собираться в обратный путь, и он заметил в глазах Мануэлы, проступившие слезы. Она чувствовала, что им пришла пора расстаться. Еще было неизвестно, встретятся ли они вновь, и суждено ли ей увидеть, того, кого она любила, все эти годы?
Сергей, последний раз взглянул в зеркало заднего вида. Там стояла все та же рыжая немка Мануэла. Онаи ее дочь махали своими руками, и только сейчас Сергей понял, что это все было!
— Как странно устроена это жизнь. — Подумал Сергей. — Прошло всего десять лет, а такое ощущение, будто все, это было вчера. На душе вновь стало удивительно горько, и он не заметил, как слеза вновь покатилось по его щеке.
Весь обратный путь, он грустными глазами, глядел в иллюминатор. На душе было тоскливо. Раз от разу он просматривал отснятую видеопленку, пока в камере не села батарея. Теперь, когда карта была у него на руках, он в своей голове, мог прокручиватьварианты обмена. Сколько он не думал, а все варианты сводились только к одному, это к полному физическому устранению Молчи — Молчи. Он со своей хищной позицией абсолютно не вписывался в его жизненные планы. За бортом, показалась Москва и он, с нетерпением и душевным трепетом ждал, когда сможет увидеть Керстин. В тот миг ему хотелось уже сейчас прыгнуть из самолета с парашютом, лишь бы, не тянуться в очереди на таможенный досмотр. Занятие это было довольно утомительное и не приносило особой радости, когда приходилось перед таможенником выворачивать свои карманы.
Выйдя из самолета, он сразу же по «волшебному телефону», связался с Виталием. К его удивлению, онуже ждалв здании аэропорта и ждал его прилета.
— Ну, как браток, прокатился в святыя места? — Спросил Виталик с завистью.
— Я, «Винипух», задолбался словно негр на плантациях, и морально и физически. Ты даже не представляешь, что там начудил наш бывший генсек Горбачев. — Сказал Сергей, стараясь ввести в курс друга.
— О, я вижу, ты купил камеру и снял, наверное, все, что он там такого начудил!? — Под-колол его Виталий.
— Ага, у Мюллера! Ты, наверное, помнишь его магазинчик? Там по тем временам, было почти всё. А сейчас — сейчас как в хорошем бутике. Надо было мне заснять всё для истории, что я видел своими глазами. В нашем городке сплошь одна разруха и не души. Когда русские уходили, все развалили. Рамы с окон повыдрали, и двери. Ты, видел по телеку Чернобыль? Вот там, и есть настоящий Чернобыль. Я когда увидел, у меня даже накатились слезы. Я Виталя, плакал как пацан, когда своими глазами увидел твой дом, и тот в котором мы жили с отцом и матерью.