Золото абвера
Шрифт:
— Ты мне лучше скажи, как зовут твою дочку. Керстин, ни разу мне не говорила, кого ты родила? Она вместе с тобой вечно скрывала все, какими- то тайнами! У своего деда видно на-брались? — Сказал Сергей, слегка ерничая.
— Это Натали, по-русски Наташа. — Сказала Мануэла, и впервые улыбнулась.
В тот миг Сергей засмеялся. Его удивили странныеметаморфозы этой жизни. Его сына, живущего в России, и говорящего по- русские звать Мартин, а девочку, живущую в Германии и говорящую по-немецки, звать Наташа. Это больше всего удивило Сергея, и он даже засмеялся.
Мануэла, узнав причину смеха, тоже
Такая перемена настроения была вызвана тем, что Мануэла в ту секунду поняла, как много она потеряла. Все так хорошо начиналось первая любовь, первые поцелуи и первые дети. Хоть и были русские и немцы разные, все же природа брала свое. Ни кто не хотел думать о том, что будет впереди через два три года. Люди жили настоящим и не хотели вспоминать те минуты, которые развели много лет назад два великих народа. Что случилось с Сергеем и Виталием, был из ряда вон выходящий случай. Ни кто не верил, что из этого, что-то может получиться и некогда бывшие «враги» смогут найти ту жилу, которая приведет к совсем другим отношениям.
Сквозь слезы Мануэла попросила рассказать про Виталия. Её интересовало все: Где он живет, чем занимается. Её удивило и то, что «Винипух», до сих пор не женат. Как показалась Сергею, в тот момент Мануэлла почувствовала свой шанс. Она на мгновение выкинула из головы все немецкие предрассудки и ощутила себя простой женщиной без Родины, национальности и флага.
Немка страшно захотела попасть в Россию. Хотела посмотреть, как живет кузина, а по возможности и вернуть те отношения, которые остались далеко в прошлом.
Еще долго они разговаривали, вспоминая своё детство и всё, что было связано с ним. Сергей, всё чаще и чаще вспоминал Москву и все, что осталось там. Цель своего визита он объяснил тем, что пришло время заняться поисками клада. Он рассказал, как по своей оплошности в последний день, он закопал на заднем дворе, карту в бутылке из — под шампанского. Он рассказал, как не верил в существование этого клада и все, что произошло, считал какой-то фантастикой.
Уже на завтрашний день, он наметил отъезд, а пока, чтобы окончательно произвести впе-чатление он, сидя на диване, просто набрал свой домашний номер, и через несколько секунд, услышал в трубке голос друга.
— Алло Виталик! Ты знаешь, где я! — Спросил Сергей, забыв, что даже здесь в Германии он не спрячется от всевидящего ока военного приборчика.
— Наверное, в Цоссене, ты взял карту или нет? — Спросил Виталик, желая услышать положительный ответ.
— Я завтра уже вылетаю. Ты хочешь поговорить с Мануэлой? — Спросил он, зная, что у Демы в этом плане, были свои интересы.
— Да, да давай быстрее! — Сказал Виталий.
Сергей протянул телефон Мануэле, а сам и отошел в сторону, чтобы не мешать. Как и десять лет назад он вышел на крыльцо и закурил. Германия как была она таинственна в те далекие годы, и как стала проста сейчас. Сергей глубоко затянулся и направился к заветному месту. Ковырнув палочкой землю, он сразу же нашел заветную бутылку. В ней-то и лежала «золотая карта», которая стольких людей свела с ума. Вытащить её было невозможно. Со временем раз-вернулась, и стала занимать много места. Сергей чтобы её не испортить, аккуратно резким ударом лопаты, отбил горлышко,
Мануэла, сидела вся в слезах. Рядом на диване, поджав ноги, сидела Натали, и успокаивала свою мать, гладя её по голове.
— Что случилось? — Спросил он, и Мануэла оправившись от разговора с Демой, сказала только одно.
— Он Сергей, сказал, что еще любит меня, и приглашает в Россию. А как я поеду. У нас ведь нет денег на такие путешествия!? Это Германия, а не Россия.
— Ты сама найдешь решение! Возможно, Виталий поможет тебе! Ты лучше выбрось из своей головы ваш немецкий рационализм и слушай свое сердце, как делаем мы, славяне! Найди фотографии дочери, и Виталий никогда не откажется от нее. Это же чистый ангел! — Сказал Сергей, восхищаясь красавицей дочерью Демы.
— Ты знаешь Серж, мы давно уже не фотографировались. У меня нет, ни одной приличной фотографии!
Мануэла снова зарыдала уже от обиды на себя.
— Да, ладно, это дело поправимое, если Мюллер, свой магазин еще не закрыл?
— Мюллер, уже пять лет, как умер. Там сейчас его дочка, заправляет. — Сказала Мануэла.
Многие из русских помнили магазинчик старика Мюллера. После «Семнадцати мгновений весны» его имя словно обрело вторую молодость. Если что было необходимо купить, то в ответ сразу слышалось «Там под колпаком у Мюллера» Так и прозвали русские его магазин «Колпак».
— Там, хоть можно, какую ни будь видео камеру купить? — спросил Сергей.
— О Серж, сколько хочешь, его дочка сейчас привозит, самый качественный товар.
— Ну, вот и ладненько, завтра куплю видеокамеру, и поснимаю вас, с Наташей. Я потом покажу эту пленку твоему Виту- пусть посмотрит. Твоя дочь, хоть знает, что её отец русский?
— Конечно, знает. В нашем городе этого не скроешь. Я тоже не могу это скрывать, если это действительность. — Сказала немка. — А когда твой самолет? — Спросила Мануэла.
— Вечером! Завтра, в это время, я буду уже в Москве, — со вздохом, сказал Сергей, предчувствуя, какие еще ему испытания, придется вынести.
— Ты, моей кузине, отвезешь от нас подарок, а то ведь я уже её, лет шесть не видела?
— Конечно — ответил Сергей, зевая.
Пошли уже вторые сутки, как он был на ногах, и нужно было, хоть несколько часов поспать, так как впереди, был день, более насыщенный событиями, чем все предыдущие. Положив голову, на подушку, он мгновенно отрубился, и на расспросы Мануэлы, уже абсолютно, не реагировал.
Ночь пролетела, словно трассер над полигоном. Еще не успев толком отдохнуть, Сергей уже с раннего утра, сидел на крыльце. По своей природе, немцы начинали свой день еще в пять часов утра. Привычка эта, закладывалась веками и уже в пять часов утра, Мануэла была на ногах.
— Кофе будешь!? — Спросила она Сергея.
— Не откажусь! Мы с твоей кузиной всегда по утрам пьем кофе!
Кофе в Германии был национальным напитком так же как для русских чай. Кофе был везде. В домах, в магазинах, на улице на вокзале. Проще было вспомнить то место, где его не было. В любом магазине или кафе, кофе сбивал с ног своим неповторимым ароматом.