Золото для вороны

Микешина Селена

Расслабленно, даже как-то лениво, я неторопливо ступал к шкафу, в мыслях цепляясь за малейшие движения девушки. Будь то немного приподнятое веко или же непроизвольный нервный стук тонкого пальца о подушку. Она следила за мной, а я за ней. Только в нашей "игре" хозяином положения был я, а не девушка.

Я усмехнулся, наконец достигнув своей цели. Она даже не понимает, как влипла. Если бы не новости, которые я узнал от Нака, быть может, я бы даже не обратил внимания на легкий беспорядок в зале. Но ты вновь вызываешь подозрения. А рисковать мне нельзя, хоть я и хочу верить тебе.

Я

тихо распахнул шкаф, словно поверил в маленькую аферу девушки и старался не разбудить. Нарочито медленно развязал полотенце, что тут же упало к моим ногам, и с удовольствием слушал, как маленькое сердечко ускорило свой бег, заставляя хозяйку покрыться сладким румянцем. Никогда не уличал себя в склонности к эксгибиционнизму, но смущать девушку было приятным занятием. Тем более, нас ждал важный разговор. Я имел право хоть немного позабавиться перед ним.

Быстро надев исподнее и мягкие домашние штаны (не люблю так спать, но это должно послужить небольшой защитой для феи), я развернулся, с радостью наблюдая за моей феечкой. Нет обворожительнее женщины, чем смущенная, беззащитная и в твоей постели. А если она питает к тебе нежные чувства, то это лучше любого афродизиака. Жаль, что с последним возникли небольшие проблемы. Но это временно.

Обойдя кровать, я услышал, как облегченно выдохнула Элис, видимо подумав, что я уйду. Но нет, красавица. Даже не надейся.

Не ожидая приглашения, я сам залез под пуховое одеяло и притянул девушку к себе, перекрывая все пути к отступлению и удостоившись легкого оханья. Не оставляя ей иного выбора. Слава богам, тонкие крылышки были аккуратно сложены сзади (не хотелось бы повторить прошлую ситуацию) и можно было не беспокоиться, полностью сосредоточившись на деле.

Удобно устроившись, я убедился, что не зря надел на себя лишнюю одежду. Маленькая, хрупкая девушка буквально растворилась в моей рубашке, отчего дурманящие разум розы приобрели новый оттенок. Оттенок, заставляющий нутро ликовать.

"Моя…" — словно облизываясь, хрипло прорычала вторая сущность, с которой я был полностью согласен. Но, к сожалению, придется повременить с нежностями.

Я крепче обхватил ее талию, обнимая, как плюшевую игрушку, и чувствовал, как под ребрами колотится сердце. Птичка в клетке, а хищник только рад.

— Эли-и-ис, — зарывшись носом в мягкие красные волосы, прошептал я ей на ушко. — Я знаю, что ты не спишь.

Девушка под моими руками вздрогнула, покрывшись мурашками, но лишь злобно шикнула:

— Вы ошибаетесь. Я сплю, — и попыталась вырваться из моей хватки.

— Куда? — феечка не расчитала свои силы, что вызвало легкое умиление. Куда ей до большого и страшного дракона, которому так и хочется ее съесть?

— Отпустите меня, — сквозь зубы проскрежетала она, явно сдерживая себя. — Вы поступаете неприлично.

— Ты моя невеста, Элис. Было бы неприлично так НЕ поступать.

— Это лишь временные условности. Как только закончим дело, я с радостью с вами распрощаюсь, — ее слова неприятно кольнули и вызвали желание закатить глаза. Опять она за свое. Неужели весь этот цирк только из-за подобной мелочи? Не удивлюсь, если в зале она просто репетировала, как будет убивать меня.

— С чего ты взяла, что я позволю тебе это

сделать? — я прижал ее еще сильнее к своему телу, но снова вызвал лишь гнев.

— Хватит! Я не ваша куртизанка, которой можно просто так воспользоваться, а она вас за это будет боготворить! Отпустите меня наконец! — та-а-ак. А с этого момента поподробнее.

— Элис, с какого перепугу ты могла подумать, что я отношусь к тебе, как к куртизанке? — это уже оскорбление, честное слово. Но фея умудрилась развернуться и, хмуря брови, прокричала мне в лицо:

— Я по-вашему настолько необразована, что не смогу узнать в стекляшке артефакт, пробуждающий эмоции?!

После этих слов на спальню словно опустили полог тишины. Звенящий в ушах, вызывающий лишь прискорбные ощущения в душе. Отравляющие ее, словно самый дерзкий яд, что действуюет незамедлительно.

В моей голове поселилась пустота. Минуту я удивленно смотрел в фиолетовые глаза с золотыми искрами внутри, прежде чем отпустить девушку и приподняться самому. Я был шокирован. Ошеломлен. Как она могла так подумать обо мне? Неужели она уверена, что нужна мне только ради задания и секса? Что я снова сделал не так?

Но мое молчание угнетало Элис, и очи, в глубине которых бурлила ярость, наполнились слезами, и девушка поспешно отвернулась, скрывая их. Я же зарылся руками в свои волосы, пытаясь принять и осмыслить ситуацию.

Она не доверяет мне…

Не признает своих чувств ко мне…

Думает, что это все лишь обман… Что я ее обманываю. А как я могу защитить ту, которая считает врагом меня?

Эти мысли, словно тупое, гнилое лезвие, вонзались в мое тело, принося адские мучения. Они были болезненнее, чем воспоминания об Ами. Только сейчас я понял, что не любил ее. Никогда не любил. Меня лишь ранил ее обман.

А Элис ранила своим недоверием… Ранила в самое сердце, разрывая на тысячи кусочков, как самый извращенный палач.

С трудом, но я нашел в себе силы посмотреть на фею. Она вся сжалась, отвернувшись от меня, а на тумбочке рядом лежала та самая пластинка, что поссорила нас. Из-за которой фея приняла неверное решение. Отвратительное решение.

— С каких пор ты делаешь поспешные выводы? — спросил я у нее, отмечая глазами дрогнувшие от моих слов крылья. — Этот артефакт я использовал на балу, чтобы расположить к себе фей. Всегда легче, когда враг симпатизирует тебе. Он был моей подушкой безопасности, если психологические уловки не сработают. Неужели ты правда думаешь, что я буду использовать подобное на тебе? Элис. Посмотри на меня, Элис, — я пытался говорить мягко и спокойно, но стальные нотки все равно прорезались в конце. Прорвались сквозь толщу слов и попали прямо в девушку. Она начала дрожать.

Маленькая, пугливая, недоверчивая. Ни разу не похожая на дочь самого привилегированного дворянина.

Я встал с кровати и аккуратно укрыл ее спину одеялом, не в силах смотреть на ее мандраж. Не в силах смотреть на нее вообще.

— Ты не доверяешь мне. Не доверяешь никому, — грустно усмехнулся я, собираясь уходить. — Я хотел обсудить с тобой дело… Наше дело. Дело твоей семьи, — она снова вздрогнула, крепче сжав спадающее с плеч одеяло. — Но не сегодня. Утром. Все утром. Доброй ночи, Элиссия.