Золото для вороны
Шрифт:
— Клянусь. Убей меня, в ином случае, — серьезно ответил я, поднимая руку. Это не была магическая клятва. Но все же обладала своей силой, ведь воздействовала на душу.
Я видел ярость, недовольство и легкое облегчение в глазах фея. Он не был рад такому раскладу. Но моя защита лучше, чем ничего, и Маин прекрасно знал это.
Неожиданно для нас раздался требовательный звонок в дверь, отчего все в доме вздрогнули. Слуги лорда н'Одеррит пришли за Арис, а нам несмотря на слезы и мольбы Элис, пришлось спешно скрываться.
Данный момент:
— Пожалуйста!
Срываясь на крик, девушка вцепилась в рукав моего пальто, умоляюще смотря мокрыми глазами. Она не просто молила. Элис была в отчаянии и хотела бороться до последнего. Но линхорт уже двинулся с места, а в дверях щелкнул замок, дабы феечка не натворила глупостей.
— Прошу, Рин…
Я лишь отрицательно покачал головой.
Очи тут же наполнились влагой и крупные капли брызнули из покрасневших глаз с новой силой. Элис закусила губу. Ее тело трясло, а через секунду она сделала судорожный вдох, чтобы захлебнуться в своих рыданиях. До белых костяшек сжимая мою руку. Не в силах себя сдержать.
Я крепко прижал ее к себе, отчего крик душевной боли стал еще ярче. Нет, звук заглушало мое тело, лицом в которое уткнулась Элис. Но этот плач… Утробные рыдания, что сотрясали меня вместе с их обладательницей. Чувство влаги в плече… Все это отзывалось в моей душе и причиняло боль. Сколько бы я не гладил спутанные волосы, как бы крепко не обнимал, я не мог ее успокоить. Не мог облегчить ее страдания.
— Все будет хорошо…
— НЕТ, НЕ БУДЕТ! — девушка оттолкнула меня, чтобы тут же взять за грудки. — Ты понятия не имеешь, в какое место она попадет! Ты не знаешь, что твориться в том страшном особняке! ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ, НА ЧТО СПОСОБЕН МОЙ ОТЕЦ!
На опухшем лице проступили черные вены, а заострившиеся ногти с треском рвали ткань рубашки. Крылья поднялись за спиной феи, выдавая ее гнев, смешанный с болью. Поднялись и… опустились без сил. Тихий всхлип. И вновь по красным щекам скользнули горячие жемчужины, а напряженные пальцы разомкнулись.
— Арис… Арис умрет, — Элис вся сжалась, хватаясь дрожащими руками за горло. — Она для него… всего лишь очередная кукла. Марионетка, которую можно вывести в свет. Ему… ему плевать на чужие жизни… — девушка поджала губы, положив ослабшие ладони на мою грудь. Впервые ища защиты в своем безвыходном положении. — Но если он даже врачам не позволил побороться за ее жизнь… Значит Арис ему больше неугодна… — хрупкие плечи опустились, а носик снова тихо шмыгнул. — Это моя вина… моя… Если бы мы с Арис не сдружились…
— Тише. Ты ни в чем не виновата, — прошептал я, мягко обнимая слабое тельце.
Сейчас я хотел ее защитить, как никогда раньше… Укрыть своим крылом и согреть потерявшегося мышонка, что с огромным трудом сбежал от хищника. Спасти. Я должен спасти Элис из лап прошлого, что грозится вот-вот забрать ее. Не позволю. Не отпущу. Испепелю каждого, кто посмеет причинить ей вред. Загрызу врага.
— Виновата… — она опустила ресницы, робко обнимая меня в ответ. — Я знала, что будет, если отец узнает о нашей связи. Я ведь знала, как это опасно для нее… Знала и все равно ничего не смогла поделать… Арис… Она особенная. Она
Глава 21. Не враг
Маин:
От светлого, обвитого розовым плющом особняка разило тьмой, заставляя волосы на голове встать дыбом. Нервно трепетали крылья. Ноги и вовсе сводило судорогой, делая деревянным каждый шаг, словно пытаясь деревцем прорасти сквозь землю. Лишь бы не идти дальше. Не ступать на территорию врага.
Я с силой сжал приглашение в руке, чувствуя, как сминается бумага под пальцами. Два письма за день… Это не к добру.
Он все знает. Знает, что я отдал Элис дракону. Нам не скрыться от него…
Вряд ли приглашение в поместье н'Одеррит сулит мне приятную беседу и встречу с Арис.
Бедная Арис…
Я поджал губы, вспоминая угасающую фею, что была полна жизни. Чьи ясные глаза сверкали от счастья, а губы всегда расплывались в улыбке… Как же так? Неужели ее больше не будет с нами? Неужели он может так запросто избавиться от нее?
"Может… Еще как может," — ответил я на свой вопрос, переступая порог величественного особняка.
С каждым шагом страх все больше пробирался под кожу, запечатывался в душе. Нитками вшивался в сознание.
Слуги не внушали покоя, а лишь дополняли тревожную картину. Серые тени… нет, призраки, что снуют туда-сюда, растеряв все воспоминания о своей личности.
Забыв, что они тоже когда-то были живыми.
Дворецкий неспешно вел меня по освещенному магическими огнями коридору.
Уже смеркалось, и каждая тень, каждый силуэт, видимый из окна, напоминал чудовище, что скребется внутрь. Скребется, и жаждет растерзать. Но если стекло и может защитить от них, то никто не спасет тебя внутри. Не спасет от картин, чьи глаза внимательно следят за тобой. Не спасет от отражений в зеркалах, что искажают тебя самого, превращая в одного из монстров за окном.
Тревога нарастала. Воздух здесь был отравлен мраком, в котором невольно начинал задыхаться. Даже успокаивающие пастельные тона не спасали. А все из-за хозяина поместья.
И почему я не чувствовал этого раньше? Почему никто из гостей не чувствовал леденящего ужаса, что пропитывает каждый угол?
Потому что мы не знали правды. И я не знал, пока не наткнулся на хрупкую девушку, стоявшую у портрета своей покойной матери.
Помню, как я заплутал в многочисленных коридорах особняка, надеясь убраться отсюда поскорее. Мой возлюбленный женился на другой, чему и был посвящен прием. Было тяжело на это смотреть, хоть я и понимал, что моя минутная влюбленность ни к чему бы не привела. И все же… больно? Нет, просто неприятно.