Золото дураков
Шрифт:
Балур взвалил молот на плечо.
– То есть вы суть разговариваете, что можете делать магию, но выбираете не делать? – поинтересовался ящер.
Сказать, что в его голосе прозвучало сомнение – все равно что заметить, описывая Суя, гермафродита, бога/богиню любви, плодородия и свободных нравов в целом, будто он/она чересчур прямолинеен/прямолинейна с девушками.
Чуда выпрямилась, расправила плечи, выставила подбородок. Наверное, решила изобразить уверенность и гордость собой. К сожалению, вышла очередная иллюстрация к общему мнению
– Именно это я и выбрала, – сурово изрекла Чуда. – Я захотела остаться собой, хозяйкой своей судьбы.
Триста шестьдесят девять лиг. В одиночку. И без единого заклинания? Трудновато поверить. Впрочем, можно допустить, что Чуда искренне желала не пользоваться магией. Вопрос в том, насколько ей это удавалось? И как определить, не сорвется ли она вот-вот?
– Это в сути как иметь молот и пытаться забить гвоздь рукой, – сказал Балур, качая головой.
Чуда высокомерно глянула на него и снизошла до риторического вопроса:
– А что, если всякий раз при использовании молота вместе с нужным гвоздем забиваются насмерть и трое-четверо посторонних? Как быть тогда?
И вдруг, нежданно-негаданно, Летти ощутила: эта женщина – своя до мозга костей. Ее сомнения и беды словно вынули из нутра самой Летти. В ней то же желание стать лучше. Та же борьба с собой.
– Да подходите, – сказала она, забыв о тяжести лезвия, прячущегося в рукаве. – Мне казалось, мы и костер-то развели, чтобы не дать вам замерзнуть. Снимайте плащ и давайте поближе.
5. Проблемы вивисекции драконов
Билл смотрел, как Летти подходит к Чуде. Наконец-то драчливый ангел расслабилась, словно выпустила пар. Отчего-то Летти вдруг перестала видеть в гостье скопление угроз для жизни и кошелька и разглядела несчастную замерзшую женщину.
А мнение Билла изменилось в противоположную сторону.
Изучать драконов? Единственная тому разумная причина: выяснить, где у них слабые места. А у этой женщины нет ни армии, ни самоубийственных наклонностей, требующихся для выяснения и использования слабых драконьих мест.
Чуда стряхнула плащ, затем поискала на полу место, свободное от трупов и телесных жиж, чтобы разложить одежду для просушки. На женщине оказалось простое бледно-зеленое платье, подпоясанное голубым шнуром. Платье было ненамного суше плаща.
Без капюшона, скрывающего лицо, Чуда выглядела лет на сорок, не старше. У нее были темные курчавые, коротко постриженные волосы и округлое лицо с широкими губами и носом. На правом ухе, вдоль края, – череда золотых клепок. Во взгляде суровая деловая прямота, хотя морщинки вокруг глаз подсказывают: улыбка прячется невдалеке.
Чуда уселась у костра, Летти устроилась рядом. От входа приковылял Фиркин, весь словно слепленный из узловатых суставов и болтающихся конечностей. Потом пришел Балур. Он, похоже, еще не избавился от подозрений.
Изучать драконов! Билл помимо воли стискивал кулаки снова и снова. Изучать ублюдков,
Он старался дышать спокойно и ровно, чтобы пелена ярости не застила глаза. Он заставил себя разжать пальцы, присел вместе со всеми у огня. Вряд ли станет лучше, если так и будешь глядеть на женщину с ненавистью. Папа говаривал по этому поводу, что, мол, неправильно лежащий в корове теленок не повернется сам по себе, сколько ни пялься на корову и ни чертыхайся. Если хочешь решить проблему, лучше суй руку по локоть в коровью матку.
Да, папа не отличался душевной тонкостью.
Однако совет толковый.
– Простите, – сказал Билл Чуде, – но я никак не могу понять, зачем и почему вы изучаете драконов.
– В самом деле?
Похоже, она искренне изумилась.
– Но они же такие удивительные существа! И мы почти ничего не знаем о них. Не имеем понятия, как они выдыхают пламя. Самое вероятное объяснение: горючая жидкость, выделяемая из резервуара где-нибудь за челюстями или в горле, – но как драконы поджигают ее? И как они вообще поднимаются в воздух? С такой массой – невозможно. Конечно, лучше и проще всего было бы вскрыть какого-нибудь дракона…
– Вскрыть? – повторил Билл, не понимая, кипеть ему от злости или дико хохотать. – Конечно, это же так просто: подойти к члену Консорциума и попросить разрешения порезать ему брюхо.
Билл ухватился за голову.
– Боже, изучать их?! Вы хоть видели их? Вы не…
Он запнулся, глядя, как Чуда отводит глаза. Не может быть.
Но факт налицо, выписанный большими буквами на языке человеческих эмоций.
– Погодите-ка, вы изучаете драконов и никогда не видели ни одного?
– Э-э, я видела рисунки, – виновато призналась Чуда. – И читала очень подробные, хотя и не вполне законченные, описания. Хотя некоторые, честно говоря, откровенно преувеличены.
Она тихонько рассмеялась.
– В одном говорится о существе двадцати футов длиной. Представляете? Я имею в виду – по механике полета существо даже половинной длины…
– Двадцать футов? – снова перебил ее Билл. – Вы думаете, двадцать футов длины – невероятно для дракона?!
Хохот его прозвучал почти истерически. Какое безумие, боже ж мой!
– Но ведь очевидно, – сказала Чуда, слегка отодвигаясь от костра. – Вы только подумайте, какая тяга нужна, чтобы поднять с земли подобное…
После чего до нее наконец-то дошло.
– Так вы видели дракона? По-настоящему? Живого?!
– Видел? – Билл презрительно сплюнул. – Да он похоронил мою гребаную жизнь!
– И он был больше двадцати футов длиной? – тут же спросила Чуда.
Ее тон показался Биллу не слишком вежливым.
– Ну, здоровенные паразитоны, – сообщил решивший встрять Фиркин. – Небесные крысы, я б сказал. Ну, если б крысы летали и жрали скотину.
Взгляд его сделался мечтательным.
– Да, это была бы крыса, ей-богу. Мне б она нравилась. Я б завел такую и звал Лоуренсом.