Золото фамильного склепа
Шрифт:
— Ничего страшного, — успокоила ее Кира. — Сейчас лето. Все просто подумают, что ты так хорошо загорела на солнышке.
— Вот увидишь, еще и завидовать станут!
— Решат, что ты только что вернулась с курорта.
И, схватив Лильку за руки, подруги поспешили по делам.
Глава 12
Мастерская Семена Семеновича, где изготавливались уникальные высокохудожественные изделия из драгоценных металлов и камней, располагалась в полуподвальном помещении. Больше всего оно напоминало хорошо защищенный бункер.
— Сеня всегда считал, что лишняя помпа тут совсем не нужна, — пояснил Ники. — Зачем это нужно, чтобы вся окрестная гопота знала, что в этом помещении хранится золото?
— Очень разумно.
— А Сеня именно таким и был, — подавленно вздохнул Ники.
Опять он говорит о брате в прошедшем времени! Зачем?
— Каким?
— Благоразумным до мозга костей. Даже его женитьба на Глаше, казалось бы, безумная авантюра, на деле обернулась полным благополучием. Из Глаши получилась отличная жена, мать и хозяйка. Не всякая городская девчонка сумеет так хорошо вести хозяйство. И при этом уживаться под одной крышей со свекровью.
— А вот и она сама, — заметила Леся приближающуюся к ним Глафиру.
Дождавшись Глашу, они все вместе вошли в мастерскую. Она была тут впервые, точно так же, как и подруги. И точно так же, как и они, с интересом озиралась по сторонам. Мастерская выглядела так, как и должно выглядеть рабочее помещение. За исключением металлической двери на входе и сложной системы входа-выхода, все прочее было вполне ординарным.
Три стола, за которыми сидели мастера, вооруженные различными инструментами. Они ловко гнули проволоку, плавили и полировали. На вошедших девушек они лишь мельком посмотрели. И убедившись, что пришли свои, быстро успокоились и вернулись к своей работе.
Присесть Глаше и подругам никто из них не предложил. Не было им предложено ни кофе, ни чая, ни других напитков. Видимо, мастера спешили с очередным срочным заказом.
И, понимая, что они тут чужие, лишние и отчасти даже мешают, девушки сконфуженно замерли у стенки.
А вот Ники держался куда свободней. И, заметив среди столов длинную угловатую фигуру, устремился к человеку со словами:
— Ваня! Ты-то нам сейчас и нужен!
Ваня, или иначе Иван Васильевич, оказался мужчиной лет тридцати — тридцати пяти. Он был худощав, но не той крепкой сухощавой худобой, как дядя Ники. Он был похож на вытянувшийся без света росток спаржи. Длинный, тонкий и бледный. Вот руки у Ивана Васильевича были примечательные. Широкие ладони удивительным образом сочетались с точеными чуткими пальцами пианиста. Странные руки. Необычные и волнующие.
Он уставился на подруг, словно на невиданное зрелище. И кажется, даже не услышал обращающегося к нему Ники. Лицо у заведующего мастерской приняло какое-то отсутствующее, мечтательное выражение. Затем взгляд его замер на Лесе.
— Богиня, — бормотал он, глядя на нее и одновременно куда-то вдаль. — Дриада. Нимфа. Чудесно! Просто чудесно! Восхитительно! Повернитесь, пожалуйста, в профиль! Ну, как есть Афродита!
Леся к такому вниманию со стороны мужчин как-то не привыкла. И застеснялась. Не так-то часто вам прямо в лицо заявляют,
— Ваня! — встряхнул он его. — Очнись! Я, кажется, к тебе обращаюсь!
— А! — встрепенулся тот. — Что? О! Ники! Добрый день! Верней, доброе утро!
— Не такое уж оно и доброе.
— А что случилось?
Мечтательное выражение постепенно сходило с лица мастера. Он возвращался в реальность. И теперь с тревогой смотрел на Ники.
— Что с тобой? — возмутился Ники. — Ты разве ничего не слышал?
— Нет, — равнодушно покачал головой мастер. — А что? Доллар упал? Или экстремисты устроили где-нибудь новый теракт? Много погибших?
В голосе его по-прежнему не звучало особой тревоги. Похоже, все то, что не касалось непосредственно его работы, мастера не волновало.
— Пока что погибший один. И то мы не уверены, что он погиб. Надеемся, что просто пропал.
— Кто такой? — деловито осведомился Иван Васильевич. — Я его знаю?!
— Ваня! Очнись! — вновь возмутился Ники. — Вернись к нам! Ты давно видел моего брата?
— Семена Семеновича?
— Да!
— Ну… Не могу так точно припомнить. Кажется, вчера…
Глаша не сдержалась и громко ахнула:
— Вчера?! Ванечка, миленький, скажите нам, это точно было вчера?
Ваня внимательно посмотрел на нее и произнес:
— А ваше лицо мне кажется знакомым. Где я мог вас видеть? А! Вспомнил! Семен Семенович показывал мне фотографию. Вы — его жена! Глафира!
— Верно.
— И что вас привело сюда? Хотите осмотреть владения? А что же Семен Семенович сам не приехал?
— Ваня! Ваня! — с беспокойством снова заговорил Ники. — Говорю тебе, пропал Семен Семенович.
— Как пропал?
Впервые с момента начала разговора с лица мастера исчезла безмятежность.
— Как пропал? — повторил он.
— Так. Глаше с моря вернуться пришлось. Милиция нашла следы крови в квартире у Сени и у него в машине. Следы крови есть, а самого Сени нет. Пропал. Такая вот ситуация.
Ваня явно растерялся.
— Вот так-так, — произнес он. — Пропал. Но позвольте, куда же пропал?
— Это мы и хотим узнать. Ты говоришь, что видел Сеню вчера?
— Теперь я уже не так в этом уверен, — пробормотал Ваня. — Кажется, это было вчера. Но может быть, и позавчера. Или даже неделю назад.
— Но как же так!
— Я не очень слежу за временем, — сконфуженно признался Ваня. — Особенно когда много работы.
Это было ясно и без его пояснений. Ваня был явно не совсем от мира сего. И к тому же имел склонность выпадать из реальности. Такому человеку трудно уследить, кто и когда к нему приходил. И приходил ли вообще. А вдруг это ему померещилось? Или встреча происходила в том далеком мире, где он пребывал в это время?
Очевидно, Ники тоже понял, что от Вани сейчас особого толку не будет. И обратился за помощью к другим мастерам. Те уже услышали о том, что Семен Семенович пропал, отвлеклись от работы и внимательно прислушивались к разговору.