Золото фамильного склепа

Калинина Дарья Александровна

— А деды или прадеды где похоронены?

— Дедушка моего мужа лежит рядом с его же бабушкой. На том же Пороховском кладбище. Сенин отец потому и попросил, чтобы его там похоронили. Чтобы быть рядом с мамой и папой.

— Ясно. А у них большой склеп?

— Да нет же! Обыкновенные могилы!

— Нет, не подходит.

— Так вам нужен семейный склеп? — догадалась наконец Глаша.

— Да. Позарез нужен.

— Тогда вам лучше отправиться в Гатчину.

— Почему туда?

— Там у предков Сени был дом и

имение. Там же у них и семейное кладбище. Правда, я там бывала лишь однажды, и до кладбища мы, кажется, даже не добрались. Но раз до революции Сенина семья была богата и процветала, то и кладбище у них должно быть шикарное. Наверное, и склепы там имеются. А зачем вам?

Ну и как скажешь женщине, поднятой вами среди ночи с теплой постели, что в том склепе, возможно, находится в данный момент ее муж? Один, замерзающий и голодный. Нет, у подруг язык не повернулся сказать такое.

Поэтому Кира пошла на небольшой обман и сказала:

— Есть предположение, что в том склепе преступник спрятал коллекцию твоего мужа.

— Да?

В голосе Глаши не послышалось ни малейшего интереса.

— Коллекцию? — уныло произнесла она. — Ту самую? Золото инков?

— Да.

Больше Кира ничего не прибавила. Но Глаша и сама проявила проницательность:

— Только коллекцию? Сени там нет?

— Хочешь, поедем и посмотрим? — предложила ей Кира. — Ты согласна?

Глаша была согласна.

— Соберусь через пять минут. Вы за мной заедете?

Подруги заехали и за ней, и за Лилькой. Все-таки им предстояло блуждать между старых могил, крестов и памятников. Так что чем больше народу соберется, тем лучше.

От Лильки подруги не стали скрывать правду, в том числе и о Ники. Девушка была поражена не меньше их.

— Преступник — это Ники? Ни за что не поверю!

— Мы бы и сами не поверили, если бы не увидели собственными глазами, как он душит того старика.

— Жуткое зрелище!

— Ники был сам на себя не похож.

— Дикий зверь!

— Монстр!

— Он бы его точно придушил, если бы не Вересков и Горшков.

Но Лилька еще долго не могла поверить в случившееся.

— На кого угодно думала, — бормотала она. — Но только не на Ники. Ведь родной брат! И к тому же от смерти Семена Семеновича он ничего не выигрывал. Братья и сестры считаются наследниками уже второй очереди. И если есть наследники первой очереди — родители, дети, супруги, — то им ловить нечего.

— Ники и не рассчитывал на наследство.

— А на что он рассчитывал?

— Мы так поняли, своему брату он завидовал с самого детства. И когда представился шанс, тут же предал его.

— Ужасно!

— Ужасно будет, если мы не найдем на кладбище Семена Семеновича. Или найдем, но… но будет уже поздно.

Глаша ждала подруг, стоя у подъезда своего дома. С ней была и Раечка. Ну как же без Раечки?

— Может быть, возьмем машину мужа? — предложила

Глаша, едва умещаясь на заднем сиденье «гольфика» Киры. — Все-таки она побольше.

Но от «Мерседеса» ювелира подруги отказались отчасти из суеверия, отчасти потому, что документов на машину у Глаши до сих пор на руках не было. И, останови их патруль, кто бы поверил, что подруги не украли эту машину.

— В тесноте, да не в обиде. Доедем как-нибудь.

И в самом деле — доехали. Хотя упитанная Глашка время от времени кряхтела и постанывала, когда машину подбрасывало на особо крутой ямке. И она при этом стукалась головой о ручку. Лильке и Раечке тоже приходилось не сладко. Глаша их совсем затиснула своим полным телом. И дышать с каждой минутой становилось все трудней.

— Ты бы худела, Глашка! — простонала наконец полузадушенная Раечка. — Правильно тебе моя мама пеняет!

— Завтра приезжают дети, — ни к селу ни к городу вдруг произнесла Глафира. — А что я им скажу? Где их папа?

Ответить ей никто не сумел. И тема полноты была таким образом закрыта.

В Гатчине пришлось поблуждать. Глашка забыла дорогу, которая вела к развалинам имения мужа и семейному кладбищу.

— Что-то я не понимаю, — пробурчала Леся, — вроде бы говорили, что предки твоего мужа были ювелирами и купцами?

— Да.

— Торговали изделиями из золота и драгоценных камней?

— Верно.

— Но дворянами они не были. Откуда же тогда имение?

— Один из предков моего мужа, разбогатев в достаточной степени, женился на бедной дворянке. Она принесла ему в приданое клочок разоренной земли и дворянское звание. А муж восстановил дом жены, отстроил его заново. И вся семья стала жить очень счастливо, наслаждаясь не только деньгами, но и почетом, которое давало в те времена только дворянство. Понятно?

— Угу. Теперь понятно. И где оно, это имение?

Вот тут-то и возникала загвоздка. На улицах Гатчины еще не было никого из старожилов. Да и вряд ли прохожие смогли бы вспомнить, где в окрестностях Гатчины располагается давно разрушенное и заброшенное имение каких-то ювелиров.

К счастью, немного поплутав, Глафира вспомнила дорогу. К этому времени уже почти рассвело. Во всяком случае, над землей плыл предрассветный туман. И небо окрасилось в нежные тона, предвещая скорое наступление светлого дня.

Старое кладбище, располагавшееся неподалеку от руин дома, выглядело на рассвете совсем не страшно, а даже живописно.

— А тут даже красиво! — прошептала Леся.

— Странно. От самого дома камня на камне не осталось. А могилы почти в нетронутом виде. И памятники. Только мхом поросли.

— После революции дом был разрушен, а камень отдан окрестным крестьянам для строительства, — пояснила Глаша. — А насчет кладбища такого распоряжения не поступало. Вот оно и сохранилось почти что в целости.