Золото императора династии Цзинь
Шрифт:
Подошли Исула и Дудек.
– Кумарёв и Ракитенко где? – мрачно спросил Уваров.
– Сзади идут – сказал Дудек, - выстрелы услышали, и мы вперёд побежали. Кумарёв слабый, но жить будет.
– Хорошо – сказал бесцветно Уваров и показал на Шао Фучана, спросил: - В этого парня кто стрелял?
– Моя – просто сказал Исула.
– Спасибо – с чувством сказал Василий.
Исула промолчал.
– А я в того, другого промахнулся – с досадой в голосе сказал Дудек.
– А он в Гордея - нет! – сказал Уваров.
Они
– Пойдём – сказал Уваров, - там, где-то Ганин раненный.
Николай Ганин лежал, оперевшись спиной на камень, и зажав рану пучком травы. Гиря кистеня лежала у него на животе. На немой вопрос подошедших товарищей он ответил:
– Вроде как на вылит. Победа за нами?
– За нами – сказал Уваров.
– Все живы?
– Нет.
– Кто?
– Яша и Гордей.
– А Кумарёв?
– Выжил Митя, сейчас подойдёт.
Они помогли Ганину подняться и дойти до лагеря, где ему промыли и перевязали рану.
Суздальцев подошёл к Науму и протянул карабин Гордея.
– Возьми. Ему уже без надобности, а свой-то ты сломал.
– Ну, да, как-то так – согласился Наум, принял карабин, вздохнул и сказал: - Спасибо.
На склоне горы появились Ракитенко и Кумарёв, который шёл, опираясь на палку, служившую ему костылём.
– Целое побоище – сказал Ракитенко, оглядывая поляну.
Его товарищи стояли, обнажив головы, у тел Пилипчука и Гуревича. Они лежали рядом, на их лицах были прикрыты фуражками. Ракитенко и Кумарёв подошли, сняли головные уборы. Стояли молча.
Молчание прервал Дудек.
– Надо делами заниматься – сказал он.
Убитых китайцев закопали в одной могиле, предварительно забрав всё ценное. Пилипчука и Гуревича похоронили пооддельности. В могилу к Пилипчуку Исула положил винчестер Наума.
– Это зачем? – шёпотом поинтерисовался Ракитенко.
– Что бы дух убитого ко мне за своим карабином не пришёл – тоже шёпотом пояснил Наум. – Мы с ним как бы поменялись. Он мёртвый и винчестер мой мёртвый, ему самый раз будет.
Закопали. Сняли шапки и торжественно запели:
Вы жертвою пали в борьбе роковой
Любви беззаветной к народу.
Вы отдали все, что могли за него,
За жизнь его, честь, и свободу.
Они пели вдохновенно, и похоронный марш торжественно плыл над затихшей тайгой. Небо нахмурилось, и заплакал над могилами дождь крупными слезами.
Падет произвол и восстанет народ,
Великий, могучий, свободный.
Прощайте-же братья, вы честно прошли
Свой доблестный путь благородный.
– Душевная песня – сказал Наум, - однако уж шибко жалостливая.
Исула Канчуга с ним согласился.
Дождь усилился. Наступила осень.
ГЛАВА 38. БЛАГОПОЛУЧНОЕ ЗАВЕРШЕНИЕ ПРЕДПРИЯТИЯ.
Печальный
Из шлюпок на берег выпрыгнули весёлые Левицкие, брат с сестрой и Шинкаренко. Слегка чем-то расстроенный Крабель остался ждать членов экспедиции на борту судна.
Встречающие радосто обнимались с пришедшими, заметили двух чужих, вопросительно посмотрели на Суздальцева и Дудека.
– Это наши проводники – ответил Суздальцев – Наум Балабанов и Исула Канчуга.
– А где Яша? – спросила Софья.
– Яков Гуревич и Гордей Пилипчук остались в горах, в семи верстах отсюда – ответил Суздальцев. – Хунхузы на нас напали. Погибли наши товарищи. За революцию! За светлую жизнь! Которая, я верю, обязательно настанет!
У Софьи на глаза навернулись слёзы.
– Не они первые – сказал Левицкий.
– Не они и последние – ответил Суздальцев.
– Таки в письме китайца имелась правда? – спросил Левицкий.
– Да. И виноват Крабель! – зло сказал Дудек. – Он на нас манз натравил!
– Может и он, - согласился Левицкий и в упор посмотрел на Дудека. – Только он имеет знание о ваших приключениях на берегу Амурского залива.
– Да? И это можно доказать?
– Нельзя. Но только с его помощью удалось уничтожить банду хунхузов во Владивостоке. Ту банду, откуда ваши знакомые.
– Которые на нас напали?
– Да. И мы не имеем ничего доказать! Будем делать вид, что всё хорошо.
После небольшой паузы Дудек спросил:
– С золотом, он вас не обманит? Ваше руководство получить деньги? Чтобы ребята зря не погибли.
– Получит – с уверенностью сказал Левицкий. – Он слово дал. А обещания он выполняет.
– Дело ваше – сказал Дудек, - мы-то свою долю во Владивостоке реализуем. Домбровский разберётся. Вы его видели?
– А как же! С ним мы гоняли хунхузов по сопкам Владивостока!
– Так уж и гоняли? – чуть улыбнулся Дудек.
– Ну, немного преувеличил – улыбнулся в ответ Левицкий.
Начали разгружать лошадей и переправлять груз на пароход. Сходили в деревню, продали семь лошадей с упряжью, особо не торгуясь. Одну оставили. Оставили ту, которая была у хунхузов. Подарили её Науму и Исуле, что бы они смогли к себе увести семь трёхлинеек и патроны к ним. Всё как договаривались. И оружие, что осталась от хунхузов, тоже отдали проводникам.
– Ну, прощай, Наум. Прощай, Исула – с чувством сказал Дудек. – Никогда вас не забуду.