Золото императора династии Цзинь

Гусев Анатолий Алексеевич

Кумарёв стонал в забытьи.

Шаман дал раненному питьё, приготовленное женщинами и остужённое в речке.

Кумарёв, как-то жадно его выпил и тут же заснул.

Белая Сова меж тем растопил печку, связал жерди и воткнул их по кругу и на получившийся каркас натянул брезент. Получился шалаш, похожий на чум эвенков, внутри которого стояла печь, и лежал раненный Кумарёв. После чего он вернулся в селение, вошёл в фанзу и вышел оттуда через некоторое время в облачении шамана с бубном и колотушкой виде медвежьей лапы, и приказал оставить его одного с раненным.

Полянку

и шалаш не было видно из селения тазов, зато было слышно удары бубна и заунывное пение шамана. Они сидели у большого камня у спуска к реке и курили.

– Ну, что, товарищи, - сказал Дудек, прислушиваясь к пению, - думаю, это надолго. Надо послать кого-нибудь к нашим сообщить о случившимся и сказать, что мы тут задерживаемся.

В ответ ему было молчание. Дудек посмотрел на Ганина и сказал:

– Тебе идти, Коля.

Ганин молча пожал плечами. А Дудек обратился к удэгейцу:

– Не в службу, а в дружбу. Проводи его.

– Хорошо – сказал Исула, - я провожу его и вернусь.

– Это было бы прекрасно!
– обрадовался Дудек. – Сюда звать никого не надо. Мы с Василием сами справимся. Ты, Исула, нужен нам для связи с местными жителями и что бы мы потом не заблудились.

– Я понял – сказал удэгеец.

– Тяжело будет Митю нести-то – посочувствовал Ганин.

– Ничего, мы с Евгением сильные. Да, Жень? Охранять караван важнее.

– А если помрёт? – спросил Ганин.

– Сплюнь! – ответил Дудек. – Идите, лучше.

– Договор-то здесь в силе? – спросил Ганин.

– Иди, иди, Коля – сказал ему Дудек, - я разберусь здесь сам.

Исула и Ганин ушли, а Ракитенко и Дудек остались сидеть на камнях у селения и прислушиваться к пению шамана.

– Как думаешь, поможет? – спросил с тревогой в голосе Дудек.

– Я думаю, если бы Белая Сова не был бы уверен, то он бы и не брался – ответил Ракитенко, и, подумав, добавил. – Отец мне рассказывал. И я сам читал где-то, не могу вспомнить – где, что власть шамана над дикарями и держится до тех пор, пока он показывает разные чудеса. Я думаю, он знает, что делает.

– Посмотрим – сказал Дудек.

– Посмотрим – согласился с ним Ракитенко.

Темнело. Ветер шумел в кронах деревьев. Им принесли жаренное на углях мясо на дощечки вместо тарелки. Они ели, не замечая вкуса.

– Ранение в живот – тяжёлое – сказал Ракитенко.

– Тяжёлое – согласился с ним Дудек.

– От таких ран, мало кто выживает.

– Мало. Умирают в мучениях, если нет хирурга по-близости. Да и с хирургом шансы не велики.

– А если Белая Сова не поможет? Неграмотный гольд – не хирург!

– Не хирург – согласился Дудек.
– И на врача не похож! Что ты мне душу тянешь?

– Беспокоюсь. Что мы делать будем, если шаман не поможет?

– Здесь похороним.

– Как?

– Как обычно. Яму выкопаем, потом закопаем!

– Будем ждать, когда умрёт?

– Нет! У нас, у боевой организации эсеров, договор есть. Если кого тяжело ранят, при проведении «экса», то он сам застрелиться, а если не сможет, то ему помогут.

– Да ты что!

– А как ты хотел? Светлая жизнь, она,

что, даром даётся? За неё боротся надо! А борьба предполагает и раны и смерть. Если ты стал обузой своим товарищам, то, что делать? Если боишься, то сиди дома и жди, когда тебе счастливую жизнь на тарелочке принесут! Если уж мы вызвались воевать за счастливую жизнь, то должны принимать всё! А не только славу и почёт после нашей победы!

– Почему же он в посёлке манз не застрелился?

– Думаешь, это так просто? Он хотел, да я не позволил.

– Почему?

– Что бы манзы на его могилу плевали? Нет! А здесь его могилу, может быть почитать и не будут, но и осквернять не будут.

– Так вот о каком договоре Колька говорил, когда уходил.

– О нём – подтвердил догадку Евгения Дудек.
– Если у него будет шанс выжить, то мы его понесём. Хоть зубами, а понесём.

Их позвали спать в одну из фанз. И засыпая, они слышали, как шаман всё бил и бил в свой бубен.

Утром им показалось, что что-то изменилось; во-первых, шаман прекратил стучать своей колотушкой и, во-вторых, солнце в небе было какое-то весёлое. Выйдя из фанзы они увидели Исулу, курящего свою трубку.

– У наших всё хорошо? – спросил его Дудек.

– Да – последовал короткий ответ.

– А там? – Дудек указал в направлении поляны.

– Он сам придёт.

Они пошли к большому камню, молча курили и чего-то ждали.

И действительно, ближе к полудню показался шаман Белая Сова. Он тяжело поднимался к селению, чувствовалось, что очень устал. В левой руке он нёс бубен и колотушку. Как оказалась, она была из дерева и только эмитировала кость, но мех на ней был настоящий, медвежий. В правой руке шаман что-то сжимал в кулаке. Поднявшись, он пристально посмотрел на Ракитенко, тот, повинуясь, протянул руку. Шаман разжал кулак, и на ладони изумлённого Евгения оказалась пуля.

– Но как? – спросил Ракитенко.

Дудек тоже был очень удивлён. Они посмотрели на удэгейца. Тот пожал плечами и сказал:

– Шаман всё может! Кровью! Заставляет кровь раненного вытолкать пулю из раны. Шаман знает, как делать надо. Сильный шаман нужен! Белая Сова сильный шаман!

Ракитенко посмотрел на пулю в своей ладони и сказал:

– И это возможно?

Белая Сова снисходительно улыбнулся, показал три пальца и скрылся в фанзе.

– Три дня нельзя трогать – перевёл жест шамана Исула.

– Ну, что ж – сказал Дудек, - отдыхаем. Надеюсь, что с нашими ничего не случиться.

– Не случиться – откликнулся Исула – шаман поможет.

– Каким образом? – усомнился Дудек.

– Он повиливает духами – пояснил удэгеец, - он им скажет, они – защитят.

– А я уже не удивлюсь – сказал Ракитенко.

– И я тоже.

Исула решил пояснить:

– Я говорил с Белой Совой …

– Когда успел? – удивился Дудек.

Удэгеец промолчал немного и продолжил:

– То, что охраняете, принадлежит Красному Духу. Он хочет крови! Много крови! Но он никогда не тронет тех, кто охраняет, то, что принадлежит ему. И всегда им поможет. Это он прислал Белую Сову на помощь.