Золото Маккенны
Шрифт:
— Ба! — вмешалась Маль-И-Пай. — Невиновен! Вы, мужчины, всегда не виноваты. Чёрт побери, а что вы, например, сделаете с жеребцом, который не знает, как покрыть кобылу без того, чтобы не забить её до смерти копытами, и не перегрызть ей зубами шею в любовной игре? Я спрашиваю, что вы сделаете с таким жеребцом? Проклятье! Вы просто убили бы его. Отвели бы куда-нибудь подальше в кусты и пустили бы пулю в его безмозглую голову, вот и всё!
Пелон вовремя прыгнул к ней и успел выхватить из её рук старый винчестер, из которого она готовилась продырявить Хачите голову.
— Будь
Он осёкся.
— Боже мой! — спохватился Пелон. — Мы забыли о Микки!
Он швырнул старухе её ружьё, а сам нагнулся за своим карабином, лежавшим возле костерка. В это время позади раздался насмешливый голос, заставивший всех замереть. Он донёсся с тропы, ведущей на луг. Голос был тонкий, почти девичий, но зловещий, как трещотка гремучей змеи.
— Уж конечно, — сказал невидимка по-испански, — вы забыли о Микки. Зато Микки о вас не забыл.
Пелон Лопес медленно выпрямился, не тронув винчестер. Совсем тихо он приказал Маль-И-Пай положить ружьё. Старая скво повиновалась без единого звука: репутация Микки Тиббса была ей хорошо известна. Маккенна застыл в позе, в которой его застали. Хачита рядом с ним тоже стоял, как изваяние. Ни один из них не обернулся, чтобы посмотреть на нежданного гостя. В подобных обстоятельствах индейцы ни за что не станут выказывать излишнее любопытство. Но Хачита не выпустил винчестер из ладони.
— Эй, ты! — крикнул Микки Тиббс. — Ты, громила! Положи-ка ружьецо и ты!
Хачита не пошевелился. Маккенна понял: апач напряжённо раздумывает. Ему следовало решить, что же делать с ружьём. Похоже, он собирался им воспользоваться, но шотландцу не хотелось, чтобы пришелец за здорово живёшь пристрелил великана.
— Не делай этого, амиго, — сказал белый тихо. — В этом нет надобности.
— Надобность есть. Я виноват. Я искуплю свою вину. Прикончу этого.
— Нет! Стой спокойно и положи ружьё на землю, как он сказал.
— Громила, — сказал Микки своим высоким, резким голоском. — Я всё слышал! Прежде, чем ты попытаешься меня пристрелить, пусть Пелон и Маккенна повернутся и глянут на щит, которым я прикрываюсь. Не думаю, что им захочется увидеть в нём несколько пулевых отверстий.
— Хачита! — крикнул Пелон. — Не двигайся! Тут что-то не так. Пахнет жареным! Ладно, Маккенна, давай повернёмся.
Они повернулись, ожидая увидеть рядом с Микки что угодно — полк кавалерии, или гаубичную батарею, или, по крайней мере, полдюжины апачских разведчиков.
Но они недооценили младшего Микки. «Щитом», которым хвалился разведчик, была Фрэнчи Стэнтон.
Могила на Птичьем Лугу
— Это было довольно легко, — сказал Микки на местном испанском жаргоне. — Подождал, пока вы не вошли в каньон — наблюдал в бинокль — а затем догнал и пристрелил чёрных, забрал девушку и отправился за вами.
Пелон почувствовал профессиональный интерес:
— И как же ты на это решился? Белый офицер вполне мог что-нибудь заподозрить: два выстрела после твоего отъезда, а затем два трупа с дырами
— Слушай, ты меня недооцениваешь. Во-первых, я стрелял не в спины. Я подъехал к ним спереди, с улыбкой, и прикончил… Подумают, что они попали в расставленную вами ловушку. И стрелял я из винчестера индейца, убитого нами у колодца. Я подобрал его, когда поехал выслеживать вас. То, что я исчез, конечно, на некоторое время озадачит всех. Но я вернусь и объясню, что попал в плен. Никто не заподозрит, что произошло на самом деле. И уж тем более, никто из вас им ничего не расскажет, не правда ли?
Он замолчал, пристально наблюдая за Пелоном.
Маккенна двинулся вперёд и стал спокойно вынимать кляп изо рта Фрэнчи Стэнтон.
— Не прикасайся к ней! — прошипел Микки. — Мы пока ещё не договорились.
— Отвали к чёрту, — ледяным тоном сказал Глен Маккенна, вытаскивая кляп. — Пойдём, — обратился он к Фрэнчи. — Судя по твоему виду, сейчас тебе не помешает кружка кофейку. Мамаша, налей-ка девушке… Как видишь, Бог к тебе милостив, мамаша. Забрав одну дочь, тут же вернул тебе другую.
Старуха пробормотала что-то на своём собственном языке, грубо схватила Фрэнчи за руку и потащила её к огню. Маккенна перевёл дух.
— А теперь, — обратился он к Микки, — послушаем твои предложения. Только покороче. У нас и так дел по горло.
Парень взглянул на него. Следовало признать, что Молодой Микки Тиббс был не так уродлив, как Пелон. Зато отличался порочностью, рядом с которой меркла жестокость мексиканского бандита. Подлость Пелона была природной — так бывает подл злобный мерин или медведь. А мальчишка был напрочь испорчен. Его выдавали вялая линия рта и клык, по-волчьи торчавший из-под вздёрнутой верхней губы, и бегающие глазки. По-видимому, хозяину не удавалось ими как следует управлять. Усилие, с которым Микки старался сфокусировать взгляд на одном предмете, придавало его костлявому личику пугающе-бесстрастное выражение.
— Ты что же, — это дитя тьмы шепелявило из-за волчьего клыка, — шибко смелый, да?
— Да нет, не очень, — ответил рыжебородый старатель. — Тебе лучше спросить об этом у Пелона.
— Спросить у Пелона… — задумчиво повторил паренёк. — Именно это я и собирался сделать. И если ты ещё разок вмешаешься в наш разговор, считай себя таким же покойником, как те двое черномазых.
— Не прими за пустую похвальбу, — осторожно сказал Маккенна, — но я всего лишь скромный труженик нашей экспедиции. Просто наёмный проводник. Как и ты, был наёмным разведчиком у тех кавалеристов, которые…
— Умный. И говоришь по-умному. А я как раз терпеть не могу умных белых ублюдков. Как раз таких, как ты! Объяснил бы ты ему, Пелон, кто я такой!
— Он прекрасно знает о тебе, Микки. И, как он сам сказал, не такой уж он храбрец. Я нанял его, чтобы он отвёл нас кое-куда… Просто деловое соглашение, ничего больше. Так что не обращай на него внимания.
Апач насмешливо скривился.
— Ага, — сказал он, — конечно. Деловое соглашение. Для того-то я и пришёл.
— Блефуешь. Что тебе может быть известно?