Золото Монтесумы
Шрифт:
— Хорошая книга, — сказала я, передавая томик Марко.
— Классическая работа. — Он погладил открытые страницы, потом закрыл книгу.
— Мне кажется, Марко, вы оказались здесь не из-за своего отца, а просто потому, что пытаетесь разгадать эту головоломку, полагая, что вам это под силу. Вы знаете, что в карте, помещенной в письме, имеется ключ к разгадке. И вы знаете, что в этой долине произошло нечто…
— Вы уже видели, на что я способен, там, в склепе.
— Ничего особенного вы там не совершили. Я же
— К сожалению, вы ошибаетесь. Потому что я способен на многое. Во время войны я действовал куда активнее моего отца.
— Когда? На войне?
— На войне. — Марко скривил губы, произнося это слово. Видимо, это был его очередной эвфемизм. — Поэтому я и покинул Гватемалу! Какая ирония судьбы! И вот я здесь, ищу сокровище, убиваю стариков, потому что я точно такой же, как мой отец, старый полковник, и просто не могу измениться.
— Значит, теперь вы хотите стать… как это?.. Диктатором?
— Вы бросаетесь словами, смысла которых не понимаете! Мой отец строил блестящие планы на будущее Гватемалы, мечтал сделать ее страной света, просвещения, красоты и порядка, лелеял мечту, более великую, чем мечта Пиночета. И для этого не потребовалась бы бескомпромиссность Милошевича. Достаточно было осуществить кое-какие реформы, сделать солидные инвестиции, и наша страна оставила бы позади Кубу, Северную Корею и даже Соединенные Штаты.
— Какая глупость! Если бы вы не запятнали себя преступлениями, вы могли бы стать ученым!
Он изумленно посмотрел на меня, потом качнул головой:
— Ученым? Нет, ученым был Томас де ла Роса.
— Де ла Роса. Да вы просто одержимы им!
— Я же сказал, что очень похож на отца. Радуйтесь, что вы не похожи на своего.
— Почему это?
— Потому что он покончил жизнь самоубийством, Лола! Я все ждал подходящего момента, чтобы сказать вам об этом. Он покончил с собой здесь, в Италии. Потому что чувствовал себя виноватым. — Марко поднял рюкзак и потряс им. — Я могу, я собирался доказать вам это. У меня здесь документы — свидетельство о смерти, описывающее то, как он умер. И вы поймете, что он был таким же жестоким зверем, как и я.
— Покончил с собой?!
— Почти, он сошел с ума…
— Не может такого быть…
Но я была не настолько глупа, чтобы рассказывать Марко о встрече с татуированным незнакомцем. Я вцепилась в одну из лямок рюкзака, но Марко с силой потянул его к себе. Я не сдавалась и крепко уперлась в землю ногами.
— Кто кого перетянет? — усмехнулся он.
— Там у вас письмо! Отдайте его! — Я тянула и дергала рюкзак к себе.
— Вы что, шутите? Не смешите меня!
— Говорю вам: отдайте его! — задыхаясь от усилий, прохрипела я.
— Для такой невысокой девушки вы довольно цепкая…
— Нечего надо мной смеяться! — услышала я возмущенный голос
— О, это просто нервный смех! Это что у вас, пистолет?
— Босс поставил мне условие, как он это называет, чтобы я не носил при себе оружие. Зато вот это не дает осечки, верно?
Доменико вынул из кармана длинный блестящий нож и плавно поводил им. Внезапно лезвие ослепительно сверкнуло. Это он вдруг двумя молниеносными движениями полоснул по правой руке Эрика.
— Эрик!
Эрик зажал порезы на бицепсе и нахмурился… Нет, нет! Засмеялся! Его смуглое лицо внезапно осветилось радостной улыбкой подобно лику чудовища, мельком увиденного мной в подземном склепе. С сатанинским весельем он принялся метаться вокруг Доменико, танцевать, подскакивать, завывать, потрясать руками, обрушивая на него испанские проклятия, строя жуткие гримасы на своем вымазанном кровью лице. Доменико тупо следил за ним и выжидал. Вдруг Эрик нагнулся и схватил камень.
— Эй, отбивай, отбивай! — дико завопил он. — Давай отбивай! Лови его, идиот!
Камень просвистел в воздухе, и Доменико инстинктивно поймал его. Ключи упали на землю.
— Лола, машина…
— Что? Что ты делаешь?
— Машина!
Эрик резко опустил руку вниз, как в игре в боулинг, схватил ключи и стремительно побежал к лесу. Доменико бросился за ним.
— Простите, ребята, разве они вам нужны?
Наконец до меня дошло, что Эрик задумал угнать автомобиль, чтобы лишить их средства передвижения, а я должна была взять на себя арендованный менеджером «фиат».
Рывком выхватив у Марко рюкзак, я со всех ног понеслась через рощу, мимо роняющих росу сикомор, сквозь вихрь желто-оранжевых листьев. Казалось, деревьев стало гораздо больше, они то и дело вставали у меня на пути. Ветви хлестали по лицу и рукам, с ног сбивал холодный ветер. Я бежала по тропинке, и мои прыжки и скачки отдавались в голове, в глазах все плыло и превратилось в какой-то калейдоскоп из лоскутных, стремительно сменяющихся пейзажей.
За лесом начинался подъем, выход из долины. Грязь из-под ног шлепала мне на руки и на рюкзак. Я понеслась вверх, слыша прямо за собой тяжелое дыхание Марко, мчавшегося следом за мной вверх по склону. Я цеплялась руками за влажную траву, скользя по налипшим на тропинке листьям.
Я карабкалась вверх, и грязь летела мне в лицо, в глаза. Раздалось какое-то победное рычание, и мне в щиколотку вцепилась рука, затем она схватила меня за голень.
Я резко повернулась.
Марко держал меня, задыхаясь от бешеного бега, с вытаращенными от возбуждения глазами.
— Вы оказались сильнее меня, Марко, — произнесла я. — Наверное, вы…
— Не отталкивайте меня! Только не отталкивайте!
— О Боже…
Он яростно смотрел на меня налитыми кровью глазами.