Золото Нижнего мира
Шрифт:
Змеи оживились, послышалось ритмичное шипение. Красно-бурый ворс ковра внутри змеиного кольца начал исчезать. Проступила гладкая поверхность, напоминающая воду, покрытую радужной пленкой. Словно колодец, в который выплеснули стакан жидкого масла. Только расположен он был, вопреки законам природы, перпендикулярно полу. И, вопреки тем же законам, в нем плавала бронзовая сфера — череп Люмьена. Сам боевой гомункулус болтался под ней, будто наживка под поплавком. Одежда на нем сопрела, и через радужную поверхность было видно, как он слабо шевелит конечностями.
— Сейчас
Федр геройски подскочил к кругу Номмо и погремушкой толкнул гомункулуса вглубь. Тот начал тонуть, сначала медленно, но затем все быстрее. Наконец он полностью растворился во мгле.
— Твоя очередь, храбрец! — провозгласил Федр, обращаясь к помертвевшему от ужаса тувлюху. — Держи погремушку, она лучше любого оружия. Внизу осмотришься. Хорошенько запоминай, что там к чему. И как вообще обстановка, понял? Долго не задерживайся, поглядел и обратно. Да не потеряй доску! Проведешь этой штукой над головой, вот так — и тут же вернешься сам собой! Или веревку дергай, мы тебя вытянем. Сто быров твои будут! Понял?
Тувлюх закивал. Федр вынул у него из зубов кляп, но парень тотчас завопил, будто его резали живьем.
— Не хочу, я передумал! Я слишком молод!
— А мы тут дряхлые старики что ли? — хмуро оборвал его этруск.
— Нет, вы очень-очень молоды!
— Так ты нас сопляками считаешь?
Седовласые воины уставились на тувлюха с презрением. Тот не нашел, что ответить и смущенно примолк.
— Макайте его, ребята, — скомандовал Федр, пока тувлюх не опомнился. — Да не выпустите веревку, храбрец должен вернуться назад. Мы впишем его имя в учебники истории!
— Храбреца зовут Онибабо, — напомнил Гучад.
— Счастливого пути, Онибабо! — воскликнул теневой лидер, когда ветераны раскачали тувлюха и закинули его в круг Номмо.
Онибабо сразу ушел в глубину. Полетели брызги. Федр ловко увернулся от них, а одному из гоблинов не повезло. Брызги попали ему на лицо. Тот сперва закричал от неожиданности, но быстро заткнулся.
— Теплые, — сообщил он, размазывая волшебную влагу по щекам. — И пахнут рекой.
— Мы здесь не затем, чтоб нюхать, — осадил его Федр. — Стравливайте…
Веревка постепенно разматывалась. От добровольца пока не поступало никаких знаков — ни кровавых пузырей, ни резких рывков. Похоже, все шло хорошо. Федр стянул с лица осточертевшую маску, отер со лба пот и уселся на краешек постамента, возле деревянной скульптуры Зака. Гучад встал рядом.
— А раньше времени круг не закроется? — спросил его Федр.
— Нет. Будет существовать, пока мы не сотворим вторую часть заклинания. Впрочем, если перерубить змею…
— Ну, этот способ мне известен. Эй, воины, много там еще веревки осталось?
— Локтей пятьдесят, — сообщил один из гоблинов, и тут же его морда расплылась в улыбке. — Кажется, разведчик достиг дна!
Веревка и впрямь ослабла. Федр встал, чтоб подойти ближе, но в
— Тянет! Кто-то тянет! — орал один.
— Нет, лезет! По веревке кто-то лезет! — вопил второй. — Очень тяжелый, не Онибабо!
«Это Люмьен, — сообразил Федр. — Возвращается, чтоб отомстить за унижение».
— Бросайте веревку! — закричал он.
Приказ запоздал. Веревка лопнула, из змеиного круга вылетел только короткий, локтей в десять обрывок. На конце он был опален.
— Грязь твою по губам! — в голос прокомментировали упавшие ветераны.
— Гучад, начинай закрывающее заклятье, — дрогнувшим голосом сказал Федр, вглядываясь в темные глубины колдовского омута. Никакого движения там пока не было, но вдруг это всего лишь затишье перед бурей? — Скорее, мужик. Если Онибабо жив, он и так вернется на своей доске. Только-то и надо — погремушкой покрутить!
Повторять не пришлось. Стажер начал так резво приплясывать и громко петь, что задребезжало стекло у террариума. Федр не отставал. Вместо погремушки он колотил кулаком по снятой маске.
Повинуясь колдовству, змеи раскрыли рты. Хвосты освободились, колодец в Подтеменье пропал. Хухум осыпались на пол.
— Не получилось, — вынужден был признать Федр, когда опасность, а с ней и возможность поживиться в Подтеменье миновала. — Собирайте змей, храбрецы.
Он добавил в сердцах несколько выражений из тех, что аборигены считали молитвами этрусским богам. Один ветеран шепотом вторил теневому лидеру, запоминая красивые слова. Особенно хорошо у него получались глаголы. Второй низко кланялся копью Либубу, будто именно эта дурацкая палка спасла его от ужасной гибели.
И только Гучад был абсолютно спокоен. Кремень, а не гоблин. Все-таки бывший даггеран, хоть и был кровавым деспотом, а толк в кадрах знал!
Бесстрашные гвардейцы остались дежурить у запертой двери в музей — на случай, если несчастный тувлюх выжил, догадается совершить элементарный обряд и вернуться в Верхний мир.
Побросав магические причиндалы обратно в тайник под террариумом, Федр с досадой плюнул внутрь и ушел в свои покои. Гучада он также отпустил.
Теневой лидер решил пока не сообщать даггерану о неудачном завершении миссии. Сначала надо было связаться кое с кем. В руководстве эльфийской военной базы у Федра с Заком имелось несколько собутыльников. Пара орков-тысячников и пьяница-эльф Виаллиор. Эти ребята не гнушались любыми левыми заработками. Контрабанда, торговля оружием, артефактами и рабами. Они могли что-нибудь знать об отправке золота в Подтеменье, и за увесистую долю от добычи не раздумывая, помогут с экспедицией.
Виаллиор оказался так пьян, что разговаривать с ним о делах было невозможно. Оставались эльфийские прихвостни Огбад и Назуз. Федр протер тряпочкой и без того сверкающий магический шар, вздохнул пару раз и мысленно представил физиономию одного из тысячников.