Золото русского эмира
Шрифт:
Первые минуты они кричали и размахивали руками. Они пытались вскочить и куда-то бежать, но несколько зуботычин быстро привели их в норму. Они демонстративно не желали вести переговоры, а капитан «меховых шапок», лучших горных стрелков, даже кинулся с кулаками на охрану.
Пришлось провести несколько показательных упражнений. Артур приказал привести прямо в зал заседаний шестерых пойманных партизан. Это были деревенские жители, нападавшие на обозы русской армии и взятые в плен фон Борком еще раньше, на пути в Геную.
Их показательно расстреляли на виду у парламентариев и городских чиновников.
– Гордая свободная Швейцария не желает оставаться в стороне, когда лучшие сыны Европы гибнут в схватках с кровожадным врагом, – вещал с амвона местный священник. Его трясущиеся руки нервно сжимали трактат, который только что сочинил германский епископ, посланный генералом Борком.
Прихожан собралось на удивление много. С тоскливыми физиономиями они вслушивались в страшные слова и готовились к худшему. Они жались друг к другу, как овечки перед бурей, и поглядывали на двери, возле которых с шашками наголо дежурили бородатые казаки.
Город Лозанна почти добровольно вступил в коалицию воюющих держав.
Артур немножко понаблюдал за растерянными гражданами в храме, затем с удовольствием закусил горячими булочками с джемом – и вышел на площадь. Арестованных чиновников и банкиров вывели заранее и, по приказу президента, разделили. Чтобы они не могли договориться между собой. Сорок семь человек ожидали своей участи в тесных комнатушках городской управы, вдвое больше было взято в заложники вместе с семьями. Всех предупредили, что единственный выстрел партизан или попытка воспротивиться приказам коменданта приведут моментально к самым трагическим последствиям.
К расстрелу членов семей.
Снизу к площади с грохотом приближалась танковая колонна. Мамаши хватали детей, крестясь, запирали ставни, опускали жалюзи. Мужчины спасали с тротуаров скамейки, табуреты и верстаки, на которых занимались своим нехитрым ремеслом. Танковая колонна с лязгом вползла на площадь, почти не причинив вреда. От запаха солярки у Артура запершило в горле. Однако он улыбался, наблюдая, как с головной машины капитан руководит перестроениями. Этот маленький устрашающий парад был задуман заранее. Несговорчивая городская власть должна была убедиться, что проклятые русские никуда не уйдут. А если их требования не выполнить они вообще застрянут тут навсегда.
Депутаты городского парламента, заседавшие с раннего утра, вскочили на ноги, ринулись к окнам и замерли в ужасе. Коваль снизу помахал им ручкой.
– Капитан, разверните две башни в сторону этих милых окошек… Ну что, господа? Я призывал вас добровольно внести средства в казну кампании. Теперь – кто не спрятался, я не виноват. Идем искать вместе. Больше предложений не будет. Капитан, давайте первых трех сюда, мы пройдемся до банка…
– Но… послушайте! – заблеял плотный осанистый мужчина, как потом выяснилось – хозяин трех продуктовых лавок и подпольный банкир. – Давайте рассуждать не как дикари. Сколько вам нужно? Быть может, мы лучше внесем свою долю натуральным продуктом? Ведь даже золото и серебро имеют хождение далеко не везде. Вы можете купить на унцию золота в Цюрихе мешок пшеницы, а где-нибудь в Хорватии вам уже дадут в два раза меньше. Ведь вы собираетесь
– Ценности отправятся в Петербург, Лондон и Берлин для покрытия огромных текущих расходов, которые несут наши правительства, – вежливо улыбнулся Артур. – Там им не грозит девальвация, можете не беспокоиться. Ведите нас к городскому банку, живо!
– Но… там пусто, – затряс седой головой один из лидеров магистрата, элегантный старик в черном камзоле, с серебряной бляхой на груди. – Если вы имеете в виду городской филиал центрального банка, который существовал до катастрофы, то там – пустота. Все бумаги сгорели еще в прошлом веке, а ценности растащили разбойники. Вы увидите – они сломали двери и даже вывернули балки перекрытий. Очевидно, они полагали, что…
– Заткните ему рот, – поморщился президент. – Мешает мне работать.
Он уже увидел то, что искал. На развилке улочек Артур опустился на колени и положил ладони на прохладный камень. Ползший следом паровой броневик замер. Из-под его капота струйками вырывался пар. Из кабины стрелка за президентом с восхищением наблюдал экипаж. По-видимому, они давно считали своего некоронованного царя кем-то вроде бога. Вот сейчас он готовился извлечь деньги прямо из земли, разве это не чудесное волшебство?
Конвойные оцепили улицу. Ввиду того, что командир президентской сотни Карамаз был временно прикомандирован к раненому адмиралу Орландо, охраной Артура заведовал фон Богль. От бдительного германца ничто не ускользало. Прежде чем Артур поднялся с колен и направился к заколоченным дверям бывшего банка, гвардейцы успели дать несколько предупредительных выстрелов по окнам верхних этажей. Ставни тут же захлопнулись. Фон Богль этим не удовольствовался, он приказал проверить лестницы и подъезды.
Конвойные взломали двери в четырех квартирах, выволокли на улицу излишне любопытных обитателей. Двое мужчин оказали вооруженное сопротивление, их застрелили на месте.
Несмотря на вялое брюзжание чиновников, польские саперы шустро выломали двери и протащили в запертый банк переносные лампы. Перед президентом внутрь нырнули Дед Савва с двумя лысыми булями на поводках и дюжина преданных телохранителей. В банке никто не жил, наверное, его просторные офисы сложно было превратить в комфортное жилье. Кроме того, судя по количеству заброшенных домов на окраинах, в Лозанне не набиралось и четверти от прежнего населения.
Большая смерть и здесь прокатилась тяжелыми жерновами.
Коваль прошелся по сгнившему, расползающемуся ковролину первого этажа. Гвардейцы почтительно сопели в конце коридора. Здесь разило плесенью, на стенах, среди потеков жидких обоев, до сих пор косо висели промокшие графики и рекламные буклеты.
– Герр Богль, спросите у этого кадра, они что, сюда вообще не заходят?
Швейцарец быстро залопотал в ответ, Артур снова не понял ни слова.
– Мой президент, он говорит, что полтора столетия существует поверье. Считается, что там, где хранились ценности прежнего мира, – там хранилось и зло, открывшее путь для Большой смерти. Уже полтора столетия они входят в хранилища зла только группами и только со священником во главе. Здесь нечисто…