Золото Русской Калифорнии

Осадчий Алексей

Россия неожиданно оказалась в положении «богатой невесты» — и галлы и бритты желали заручиться поддержкой Петербурга и предлагали принять участие в «сближении материков», обещая неплохую прибыль от эксплуатации трансатлантических телеграфных линий. А стоило то Александру Михайловичу Горчакову ответить послу Франции на предложение поучаствовать в строительстве Суэцкого канала, что лишних денег в российской казне нет, вот разве государь император из личных средств решится поддержать проект. Впрочем, его величество ныне озабочен созданием стойкого к воздействию солёной океанической воды изолятора, для прокладки более совершенного телеграфного кабеля, который соединит Русскую Америку с Камчаткой и остальной Россией. Сказал так канцлер, исключительно дабы

отвязаться от назойливого собеседника, тем более чистая правда — подкинул я Александру Михайловичу Бутлерову 25 000 рублей на опыты, чтоб его орлы «поколдовали» над проблемой изоляции, заодно и попросят пару толковых химиков на кафедру в Томск.

Но французы решили непременно втянуть Россию в «трансатлантический телеграфный проект», а англичане позвали в свой, пообещав помочь с прокладкой кабеля в Тихом океане.

По правде говоря, с практической стороны надо «вписываться» к британцам, ибо связать Константинополь-Тихоокеанский с Новоархангельском и Петропавловском-Камчатским без их помощи гораздо сложнее. Но с «братом» Наполеоном ссориться не хочется. Мужик он азартный, импульсивный, моё предложение стать «Адмиралом Атлантического океана» (я. соответственно, «Адмирал Тихого океана») принял с восторгом. На 1864-65 годы Франция запланировала разгром Австрийской империи и едва ли не развал державы Габсбургов. Во всяком случае про Венгерское королевство ненавистник Вены Горчаков, «договорился», о чём с гордостью и сообщил после вояжа в город Париж.

По пути в Петербург к канцлеру присоединился и брат, король польский Александр Первый, так что последние мировые и европейские новости обсуждали «на троих». Брат начал предсказуемо — о делах в «Польской Калифорнии», которые шли не особо. Паны вроде и урегулировали проблемы с мексиканцами и даже начали осваивать два серебряных прииска, но никак не могли «раскрутиться».

— Константин, — брат не знал как начать, — не можешь ли ссудить «Польско-Американской Компании» 200 000 рублей ассигнациями на переселение в Калифорнию, отдадим серебром, через год, может, и ранее.

— Из личных средств? Пли из казны?

— Желательно, наверно, из личных. Не хотелось бы вопрос поднимать на Государственном Совете, да и Александр Михайлович…

— Что Александр Михайлович? Небось посоветовал: «Просите у брата, ваше величество, император не знает куда деньги складывать»…

— Ваше Величество!

— Костя!

— Полно. Александр Михаилович! И ты. Саша не переживай. Дам денег. Ровно двести тыщ ассигнациями. Хоть прямо сейчас.

— Тогда я вызову поверенного компании и оформим как твой вклад…

— Э нет! Ваше польское величество, оформляйте-ка от своего имени. Негоже императору всероссийскому вкладываться в Польско-Американскую Компанию. Не поймут. А с тобой по братски порешаем, рудники то как, поставляют злато-серебро?

Знал ведь, что на больную мозоль Александру наступаю, но не сдержался. Шляхтичи, хоть и тоненьким ручейком (оседая преимущественно в КША) но перетекали в южную Калифорнию. К маю 1860 года около тысячи польских переселенцев осели в Лос-Анджелесе и Сан-Диего, поименованных как Краков и Варшава с приставкой Тихоокеанские. Честно говоря, меня уже бесить начали эти приставки. Константинополь-Тихоокеанский, Краков-Тихоокеанский, Варшава-Тихоокеанская. Нет, если «порешаем» по университету, то район Сан-Франциско, на данный момент жалкого захолустного городишки, население которого в последние годы по два или три раза сгонялось с места, «обзовём» просто и без затей. Во — Ломоносов! Или как? Ладно, позже покумекаем-покреативим с названием университетского города, пока надо брату помочь.

Так вот. его «верноподданные» работать совершенно не хотели и получив концессию на три прииска, едва-едва смогли на двух организовать добычу. Мексиканцы к полякам предсказуемо не пошли, а окрестные индейцы «ненавязчиво» были выпнуты кто в Мексику, кто в КША генералом Турчаниновым, справедливо не желающем терпеть в собственном тылу непонятных персонажей, которые сегодня за тех. завтра за этих…

Справившись

о расценках на найм работников на «кержацких приисках» паны загрустили — такого они себе позволить не могли, а сами кайлом махать категорически не желали. Потому правление «Польско-Американской Компании» решилось перебросить из Польши тысячу-полторы совсем уж голытьбы, которая и будет «работать гномами», на благо компании, восстановившей свои позиции после недавнего кризиса. Ага, воспряли бы они, если б не императорское благоволение, пришлось заявить, что верю в перспективы компании и поддержу ПАК. После чего акции резко выросли и даже вышли на новый максимум, а польские дельцы зауважали Константина едва ли не более чем «собственного» короля. Но вся проблема заключалась в том. как доставить из Польши в Калифорнию «нищебродов», минуя Конфедерацию. Пришлось изобразить усилие и сорганизовать несколько рейсов уже Российско-Американской Компании от Панамского перешейка до Сан-Диего, дабы бедные, но гордые паны не попали по дороге под обаяние конфедератов, не сбежали в армию КША.

200 тысяч как раз и потребовались на сию комбинацию. Как ведущий акционер Российско-Американской Компании я большую часть затрат от «братского займа» верну почти сразу же. ну и «польское серебро» также лишним не будет. Есть куда вложиться. Мы ж развиваем свою трансатлантическую линию, развиваем! Уже три современных винтовых парохода водоизмещением в 3500 тонн, выдающие и. главное, свободно держащие 14 узлов курсируют через Атлантику. Изготовлены суда на английских верфях, потому упор делался на мореходные качества, а о возможном в будущем переоборудовании пароходов в крейсера речи не шло. Потому коль придёт нужда орудия устанавливать. изрядно повозятся артиллеристы, поматерят недальновидное руководство. Но — рано нам ещё «выёживаться». с владычицей морей лучше не цепляться по мелочам, не давать лишнего повода.

Разговор прервал адъютант, влетевший на террасу, где первые лица Российской империи чаёвничали.

— Ваше императорское величество! Телеграмма из Москвы! Карету великого князя Михаила подорвали бомбисты!!!

Глава 22

Полковник Мезенцев, оставив семью в Ричмонде, в купленном на средства Российско-Американской Компании особняке, в декабре 1859 года пересёк Атлантический океан, прибыл в Санкт-Петербург, где и удостоился трёхчасовой аудиенции у «хозяина земли Русской»…

Двенадцать лет прошло, как отбыл Константин из Калифорнии в Россию, и сегодняшний, хмурый и усталый тридцатидвухлетний император ничуть не напоминал Андрею Дмитриевичу того юного и рвущегося на Дальний Восток шестнадцатилетнего великого князя.

Поздравив полковника, что, в принципе, ожидалось, генерал-майором, далее Константин удивил как «калифорнийца», так и свитских, — орден Святого князя Владимира высшей степени украсил сюртук вроде бы «штатского», но в то же время гвардии генерал-майора Мезенцева.

— Удивлён, Андрей Дмитриевич? Брось, заслужил. Самый первый офицер лейб-гвардии в Калифорнии! Мы то уже потом через океан перебрались. Да. как будто вчера это было, а уже полжизни прошло-пробежало. Пойдём, генерал, пообщаемся приватно, с Горчаковым завтра переговоришь. Не скрою, Александр Михайлович выступал резко против твоего генеральства, говорил прожженный дипломат следующее: одно дело отставной полковник назначается послом за океаном и иной расклад — гвардейский генерал представляет интересы России в ЮНА. янки возбудятся чрезмерно. Мезенцев прошёл вслед за императором в кабинет и заметил как цепко оглядели его личные телохранители Константина, стоящие у дверей. Мало ли — вдруг да пронесёт гость небольшой пистолет и попробует свести счёты с государем. Благо повод есть у визитёра злоумышлять на цареубийство, — «молочные братья» генерал и император, у одной бабы титьки тискали, да поди ещё и посасывали. Охрана такой факт знать просто обязана… Андрей Дмитриевич напрягся. — чем чёрт не шутит, вдруг да и впрямь начнут обыскивать, позору не оберёшься. Однако, обошлось.