Золото севера
Шрифт:
– Так с серьезными людьми почему и не выпить!
Пообедали, отдохнули немного, Георгий собрался в обратный путь.
– Приезжай, Александрыч, рыбачить. Богатый ручей мы здесь открыли. Пустым не уедешь.
– Так вы же, наверное, на сети рыбу берете? Какая же это рыбалка.
– На сети, конечно. Но для баловства здесь и с удочкой не соскучишься! Приезжай, все покажем. И удочки есть, не надо с собой возить. Приезжай в конце августа, начале сентября. Он попрет вниз, на зимовку, тут его хоть лопатой греби. На голый крючок хватает, без всякой «насадки». Приезжай, славную устроим рыбалку. И на удочку, и на сети.
Вмешался
– А что, Георгий, действительно, приезжай. К тому времени у нас и эстакада будет готова. Надо же тебе на эстакаду посмотреть. Вот и совместишь – и полезное, и приятное.
Георгий пообещал приехать.
24
Вторую неделю тишина на стройках Бульбухты. Не визжит натужно пилорама, не слышен стук молотков в столярке, замерли неподвижно деррик-краны на стенах недостроенных домов. Только драга поскрипывает черпаками, шуршит падающая в отвалы со стакера промытая галька, вздрагивает, наткнувшись на валуны, черпаковая рама. Дражники на посту. Золота в доводке накопилось уже прилично, сдать бы золото в участковую кассу, сколько можно на драге его держать! Но нет, запретил Георгий вывозить золото с драги. Здесь охрана надежная, да и бригады дражные работают посменно, постоянно на драге люди, круглосуточно. Кто осмелиться посягнуть на драгу? В конторе не то. Там один охранник. Мало ли что может произойти в этом кромешном запое! Разные люди приезжают с «материка». За всеми не углядишь. Нет, нельзя пока вывозить золото с драги. Оно надежно опечатано в металлических банках, опломбировано, никто здесь на золото это не посягнет, никто на него на драге не позарится.
Георгий с утра ушел на драгу – посоветоваться с Володей Подобреевым надо. Пора, наверное, прекращать эту «пьянку», вся же работа стоит. Все, вводим снова наш «полусухой закон»!
– Конечно! Давно пора. Не знаю, что ты с ними играешь в эту «демократию». Давно надо было прекратить продажу спиртного! Все же работы остановлены. Где жить зимой будем? Заигрались вы, начальники, с народом. Да ты сейчас прекрати эту продажу, завтра они отоспятся, а послезавтра спасибо тебе скажут, что остановил беспредел этот.
– Не все так просто, Володя. Останови их раньше, опять бы бузу подняли. Надо чтобы сами убедились – не остановятся они, пока все свои сбережения не пропьют. Я вообще хотел так сделать, чтобы сами ко мне пришли. Не за талончиками на водку, а сами бы попросили – останови!
– А что, помногу денег снимают?
– Да не выдаем мы им денег. Закрыли мы сберкассу. Уже приходила делегация, шумели, даже угрожали. Но денег мы им так и не выдали.
– Да, представляю вашу «беседу». Но ты молодец, на это ведь тоже – решиться надо.
– Ладно, Володя. Ты тоже молодец. Драга работает, а это для нас с тобой главное. А достроить все дома нынешнего задела мы их заставим. Пойду я, пройдусь по поселку, в дома загляну, закрою магазин, столовую. Да, ты ничего не слышал? Говорят, новая повариха в столовой втихаря давно водкой подторговывает. По ночам. Большие, говорят, деньги уже заработала на этом. Слыхал что-нибудь?
– Да когда мне сплетни эти слушать, Георгий. Мне бы с драгой управиться. Нет, ничего такого не слышал. Давай потрясем ее. Хочешь, я засаду организую – придет кто ночью, получит свое, а мы их тут как тут. Накроем. Давай?
– Да нет, не надо ничего такого.
– Георгий! Вид у тебя уж больно усталый. Отдохнуть бы тебе надо. Съездил бы ты в отпуск!
– Наотдыхаемся еще.
Георгий обошел все три общежития, посетил некоторые квартиры, все было сонно, везде спали. Все двери настежь, заходи, бери что хочешь, никто не увидит, никто не заметит. Но ходить было некому и следить было некому. Бульбухта спала. На улице шумно играла в свои игры детвора, да жалобно повизгивали при виде человека голодные собаки.
Георгий поймал за руку пробегающую девчушку.
– Ну-ка, скажи мне, ты что сегодня ела?
– А я сегодня не ела. Мамка еще спит, и папка спит, а мы играем. Пусти, мне бежать надо. А то Светка ругать будет.
«Растут пацаны. Скоро ведь и школа понадобится. Да, не опоздать бы. Надо на следующий год строительство школы планировать. Вот летит время!»
Георгий зашел в магазин.
– Ну что, Надежда, много распродала водки?
– Ой, да что вы, Георгий Александрович, за год столько мы не продавали, как за эти две недели.
– Запасы-то еще остались?
– Да запасов у нас хватит. На год еще хватит, можно и не получать.
– Когда брать перестали.
– Последние дни брали уже понемногу, а вчера вообще никто не появился, ни одной бутылки не продала вчера.
– Значит «наелись». Что ж, Надежда, всё, прекращаем наш неудачный эксперимент. Закрываем «лавочку». Переходим на прежний порядок продажи спиртного. Магазин закрывай. И чтобы до четверга я тебя здесь не видел. Хлеб будем продавать в столовой. С остальным пока обойдутся. Детей в столовой покормим. Ничего, потратимся немного, но детей надо кормить. Родителям, думаю, дня три не до еды будет. Им бы успеть проспаться за эти дни. В среду проведем собрание, ну и начнем, наверное, работать нормально, в прежнем режиме. – Сел в кресло. Помолчал.
– Ты вот что, поезжай-ка ты в Тайгинск. До четверга. За продуктами там, еще за чем. Съезди, узнай, что там такого интересного на базе есть. Из дефицитов. Что отберешь, закажем вертолет, привезем тебя со всеми твоими «потрохами», что выберешь на базе.
– Да все у нас вроде есть, Георгий Александрович. Вот если только за зимней одеждой съездить. Там меховые изделия сейчас распределять по участкам будут. Шубы там, полушубки, меховая обувь. Да, точно, поеду, а то поделят, ищи потом свою долю. А так, из продуктов, все у нас есть. Это когда холодильника не было, вот тогда часто летали. За мясом, за колбасой, маслом. Ну, за всем, что испортиться может. А сейчас что, сейчас холодильник, сейчас запасов достаточно!
История с этим холодильником. Прибывают на Бульбухту люди, рабочие, строители, дражники, бульдозеристы. Все больше и больше людей. Кормить надо. А продуктов можно брать только дня на три-четыре – негде хранить продукты. Портится все летом, при северной сорокаградусной жаре, мгновенно. Много продавец не берет, боится сгноить, платить-то ей придется. Георгий договорился с якутами, мясо стали брать у кочевников раз в неделю и быстро распродавать людям, чтобы тоже не испортить в магазине – в магазинные холодильники много не спрячешь.