Золото скифов
Шрифт:
– Видите, какие бывают совпадения, – продолжала Соня увидев реакцию Райнгольда, – сторож яхт клуба, говорит, что Карл действительно пришёл на территорию около двенадцати часов, а потом прошёл на причал, на яхту. Примерно через час сторож увидел по мониторам видеонаблюдения, что яхта Карла горит и вызвал пожарных, затем он позвонил начальнику нашей охраны Грачевскому Леониду Павловичу и в полицию. Пожарные потушили яхту, но каюты и спальня сильно обгорели, в спальне нашли Карла, – было очевидно, что в этом месте Соне особенно трудно было говорить, – он лежал одетый
– Скажите, Соня, а Карла уже похоронили? – увидев, что женщина закончила свой рассказ, спросил Роман.
– Нет, была задержка с генетической экспертизой, так как для опознания нам Карла не предъявляли, – ответила Соня Мориц, – но теперь подтверждение получено, и похороны назначены на субботу, 18 число, ждём на них прибытия родственников из Германии и Москвы.
– И ещё один вопрос, что вы сами думаете о смерти вашего мужа, есть ли какие то сомнения, подозрения, может с кем-то в последнее время были у него конфликты, – спросил Райнгольд.
– Я уже говорила, что в последнее время у мужа были проблемы с деньгами, а так же ему угрожали какие то люди из Киева, но что это были за угрозы, что они хотели я конкретно не знаю, – сказала Соня, – вам надо поговорить с нашим юристом Шварцем Соломоном Израилевичем, он как наш поверенный адвокат был наиболее знаком с делами Карла. Вы знаете, что мы должны были согласиться с выводами следствия, которое установило неосторожное обращение с оружием, сами понимаете эти не нужные разговоры о самоубийстве нам не нужны. И для соблюдения обряда в церкви так проще…
– Да, понятно. Телефон вашего адвоката у меня имеется, – ответил Райнгольд, – могли бы вы меня представить начальнику вашей охраны, как его там, Грачевскому и компаньону Карла, Спасскому.
– Да, непременно, вот кстати, вам их визитки. Я им сообщу, что бы они с вами связались в ближайшее время, – сказала Мориц.
– Я так же хотел бы побывать в вашем яхт-клубе в Коктебеле, а дальше по обстановке, – сообщил Роман.
– Держите меня, пожалуйста, в курсе расследования, – попросила Соня.
– Всенепременно, – ответил Рома, с чем и откланялся.
Дворецкий и мраморный дог проводили его до ворот. Выйдя за калитку, Роман развернулся неожиданно к Юстасу и спросил:
– Вот служивый, всё-таки хочу тебя спросить, пандус для инвалидной коляски я видел, а саму коляску нет, почему не знаешь?
Дворецкий от неожиданности долго соображал, но потом, придя в себя ответил:
– Так это же не для инвалидной коляски, хозяин вполне нормально ходил, это по распоряжению господина Морица, для детских колясок, на будущее устроено…
– А дети то где? – удивился Райнгольд.
– Ну, это надо у Клары и Готвальда спросить, кто быстрее успеет, – усмехнулся Юстас.
– А где они, кстати?
– Так это, Готвальд в Киев уехал по делам, он же там в своей квартире и живёт постоянно. А Клара на фитнес поехала, – ответил ему дворецкий.
– Да,
Телефон в его кармане пару раз крякнул, Рома увидел на экране сообщение, что на его счёт от Олбериха Леопольдовича М. поступило 50 тысяч рублей.
"А старичок то всё успел", – подумал про себя Роман.
Подойдя к своей машине, Роман Генрихович передумал, куда-то ехать, и решил зайти в находящуюся за кованой оградой старинную армянскую церковь Сурб-Саркис, что бы побыть в тишине и привести мысли в порядок. Пройдя вдоль кованой, старой ограды Райнгольд через открытые нараспашку ворота, пошёл по выложенной серой и розовой плиткой в шашечки плиткой тропинке к невысокому старинному зданию. Одна часть стариной церкви была сложена из дикого камня со вставками. Это были, то ли могильные древние плиты с надписями на армянском, то ли какие-то летописные скрижали, выбитые на древнем камне. Вторая часть церкви была из светлого ракушечника. Над церковью возвышался прямой четырёхконечный крест, над небольшой прямоугольной башенкой, венчавшей довольно пологую двухскатную крышу из черепицы.
Тихий двор армянской церкви утопал в тенистой зелени деревьев, акаций и древесных можжевельников. Из дверей, ведущих в молитвенный зал с алтарём, доносилось армянское церковное песнопение, от которого душа просто отлетала из тела и на глаза наворачивались непрошеные слёзы.
Роман потихоньку отошёл от входа, где за небольшой конторкой стояла служка, следившая за храмом и принимавшая пожертвования. Он уединился в тенистую часть церковного дворика, под цветущие акации и стал прокручивать в голове всё то, что он услышал в доме Морица.
Так, первым делом надо сгонять в морг, побеседовать с патологоанатомом, узнать всё, что тому удалось обнаружить при исследовании труппа Карла. К следователю соваться пока не чего, кому понравится, когда ему переходят дорогу.
Второе, обязательно побывать в Коктебеле, в яхт-клубе, опросить возможных свидетелей, побеседовать со сторожем.
Третье, надо почитать местную прессу, интересно, что пишут про смерть Карла, это же должно быть событием для Феодосии и Коктебеля, громким делом. Должны же, что-то говорить и писать об этом деле журналюги, этот дотошный народец.
Так с кем же я сегодня познакомился? Старик, как то сразу сник, хотя выглядит бледным, но сколько то ему сейчас, так если не ошибаюсь восемьдесят восемь лет, Юстас говорит, что недавно он ходил своими ногами, был в Коктебеле на банкете в день смерти сына. Мог быть конфликт с сыном? Мог, исключать нельзя, появились денежные проблемы, мог быть недоволен руководством сына или сын просил денег… Да это сбрасывать нельзя, но что бы убить и сжечь сына это конечно я перегнул… Но опять смотря за какие деньги, опять же тут может быть была задета честь семьи, но это только так как версия.