Золото скифов
Шрифт:
Рома тоже особо не напрягался от предстоящей работы в Феодосии, ему был заказан хороший люкс в гостевом доме «Асоль» на улице Земской, недалеко от проспекта Айвазовского, который был местом вечернего променада горожан и отдыхающих. И все блага курортной Феодосии были для него в шаговой доступности, и море, и Золотой пляж, и набережная, и многочисленные кафе и ресторанчики.
Особняк Олбериха Морица располагался в тихом квартале Феодосии, в тенистой зелени старых акаций и можжевельников, рядом с древне-заветной армянской церковью Сурб-Саркис, на тенистой территории которой находится усыпальница великого мариниста, художника Айвазовского.
Кратко ознакомившись
На довольно узких улочках старой центральной исторической части Феодосии, были припаркованы бесконечные вереницы машин курортников и туристов, с номерами различных регионов Украины, России, Белоруссии, дальнего и ближнего зарубежья.
Гостиница «Асоль» была расположена в исторической части города, на перекрёстке улиц Галерейной и Земской. Здесь была чаша с интересного небольшого фонтана, старинные кирпичные здания с витиеватой кладкой и изысканными балкончиками, многочисленные магазинчики с разными курортными мелочами, кафе и ресторанчики. На Земской же, также находились административные здания городской администрации и банки. Уступая дорогу своей машиной, многочисленным гуляющим по мощёной плиткой улице курортникам, Райнгольд аккуратно прокрался по пешеходной части Земской к своему отелю, откуда через арку заехал на стоянку, во внутренний двор гостиницы.
Забрав из багажника автомашины сумки с личными вещами и спецоборудованием, он закрыл Mercedes и прошёл в уютный холл гостиницы, где на стойке ресепшен зарегистрировался по оставленной на него брони и получил от миловидной приветливой блондинки в белой корпоративной блузке ключи от забронированного ему номера. Поднявшись в свой уютный suite-номер, Роман с блаженством принял горячий душ, затем переоделся в чистое бельё и выпив четверть бокала изысканного «Hennessy» VSOP, вместо снотворного из любезно наполненного отелем бара, надел свою любимую пижаму и завалился спать в огромную кровать.
За окнами его номера уже наступила ночь. За тяжёлыми гобеленовыми портьерами на французских окнах, под южным ночным звёздным небом, под монотонный шелест набегающих на песчаный берег волн Чёрного моря, развлекался и веселился беззаботный курортный город. Пластиковые стеклопакеты немного заглушали какофонию вечерней Феодосии, состоящей из музицирования уличных музыкантов, звучания ресторанных оркестров, караоке открытых танцплощадок и лезгинки ловких продавцов шаурмы, с дымком от сочных шашлыков и запахом хмельного кальяна, ароматом крепкого свеже сваренного кофе и терпкой лаванды.
Пока наш добрый молодец видит цветные сны, мы откроем цифровые замки на кожаном светло коричневом служебном портфеле Романа Райнгольда и познакомим своего читателя с содержимым аналитической записки айтишников Московского агентства «Альфа-Форум». Информация эта поведает нам о семье подрядчика работ, Олбериха Леопольдовича Морица, что бы нам иметь представление с кем собственно и с чем придётся иметь дело нашему подопечному.
Олберих Мориц, как вам стало понятно из его письма, был по рождению и родословной немцем, в Россию он приехал в 1952 году, в возрасте 22 лет, как специалист винодел по направлению немецкой компартии на завод в Каффе, в Судаке. Винодельческий завод, где Мориц должен был трудиться, был заложен ещё при генерал-губернаторе Воронцове Михаиле Семёновиче. Светлейший князь сам
Инженер Олберих благодаря своему врождённому трудолюбию и знаниям, полученным в специализированном колледже, в Германии, выделялся среди советских работников административно-технического аппарата винодельческого завода в Каффе и, вскоре быстро пошёл вверх по служебной лестнице. Ему нравилась работа по селекции и выращиванию различных сортов винограда и производству вина. В погребах завода он в тайне экспериментировал с различными сортами винограда, лозу которого привозил из своих рабочих командировок во Францию и Испанию, и в укромных закоулках заводских подвалов хранил бочки со своим экспериментальным вином, не для общего пользования и розничной советской торговли, а для гурманов. Скоро при поддержке обкомовского начальства с истинным удовольствием дегустировавшего на праздники особое вино Морица, немец был назначен начальником производства. Винодел имел хороший оклад и большую трёхкомнатную квартиру в центре Феодосии, в новом Сталинском доме.
Олберих Мориц уже через два года перевёз из Германии в Крым свою невесту, из знатной, но бедной семьи Курляндских немецких баронов, Эльзу Карловну фон Ригер. Жена оставила при бракосочетании фамилию своего знатного рода, говорившего о том, что её предки во времена крестоносцев имели в собственности какие-то владения под Ригой.
Эльза Карловна стала преподавать немецкий язык в одной из гимназий Феодосии. В 1967 году у них родился довольно поздний, но долгожданный ребёнок, сын Карл Мориц. Мальчик был воспитан в аристократических немецких традициях, с гувернанткой и учителем немецкого языка, которых по статусу и достатку Мориц старший уже мог себе позволить в то время. После школы Карл по протекции немецких родственников семьи уехал по обмену учиться в Германию.
В 80-х, во время антиалкогольной компании, виноградники в Крыму стали уничтожать, завод захирел. А тут и 90-е подоспели, всю страну лихорадило, народ обнищал, земли стояли пустые. Вот тут-то Мориц и получил из Германии помощь, в виде неожиданно свалившегося на него наследства от одного из близких родственников. По Советским меркам это было неслыханное богатство, что-то около 500 тысяч долларов. Часть денег Олберих Мориц вложил через немецких родственников в акции Европейских компаний, на другую меньшую часть, он стал скупать пустующие земли колхозов по паям колхозников, за копейки. Земли были на Южных склонах Крымской горной гряды вокруг Коктебеля и Судака, и частично это были земли и виноградники его старого винного завода.
Купил Мориц и свой разорившийся к тому времени завод, с погребами и пустыми старинными дубовыми чанами, в старинных подземельях винных подвалов.
Имея прочные связи среди руководящего аппарата Крыма, он жил спокойно и в достатке. Возделывал около 180 тысяч кустов лозы на виноградниках, и производил среди других марок вина и своё фирменное прекрасное Мерло благородного шоколадного вкусового оттенка, которое выпускал под собственной маркой «Мерло Голд». Своё вино Мориц почти полностью поставлял в Германию, морем в цистернах, а там его разливали и продавали через крупные торговые сети немецких родственников Олбериха.